Шотландский вариант этой истории называется «Эльфийский бык», хотя озёрная дева там не фигурирует.
ЭЛЬФИЙСКИЙ БЫК (ELF-BULL).
Эльфийский бык не так велик, как земные быки, чаще всего мышиного цвета, корноухий, с упругими рогами, коротконогий, крутобокий, длинный и гибкий, как дикие животные; у него гладкая, лоснящаяся шкура, как у выдры; он сверхъестественно подвижен и силён. Чаще всего он появляется на берегах рек, по ночам любит полакомиться зелёной кукурузой. Отогнать его можно лишь с помощью определённого заклинания. А какого именно, я позабыл.
У одного фермера, жившего на берегу реки, была корова, которая никогда не подпускала к себе земных быков, но каждый год в определённый день месяца мая она уходила с пастбища и медленно брела по берегу, пока не добиралась до поросшего кустарником островка, тогда она входила в воду и плыла к этому самому острову, где проводила какое-то время, а потом вновь возвращалась на пастбище. Так продолжалось несколько лет, и каждый год в положенное время у неё появлялся телёнок. Все они были одинаковыми, мышиного цвета, с упругими рогами, длинные и крутобокие, они вырастали большими и были очень послушными, сильными и полезными в хозяйстве. Как-то раз в канун Мартынова дня, когда уже был собран урожай, фермер сидел со своими домочадцами у очага, и речь зашла о том, какую корову зарежут они к рождественской ярмарке. «Хоки такая откормленная и лоснящаяся, она прожила хорошую жизнь и была отличной коровой, потому что произвела на свет лучших бычков во всей округе, и теперь мы можем позволить себе продать её старые косточки».
Только эти слова были произнесены, как Хоки, которая стояла в хлеву за стеной вместе со всем своим потомством, пробила стену коровника, словно она была бумажная, и вышла наружу. Повернувшись, она промычала по разу над каждым своим телёнком и пошла вдоль берега реки, а за ней, выстроившись по возрасту, двинулись все её бычки, затем они вошли в воду, поплыли на остров и скрылись в зарослях. И после этого случая никто их больше не видел. Фермер с сыновьями, с удивлением и страхом наблюдавшие за этим необычайным происшествием, вернулись домой с тяжёлым сердцем, и никто уже не думал ни о ярмарке, ни о весёлом Рождестве[240].
ЭРКИН СОННА, ИЛИ СЧАСТЛИВАЯ СВИНКА (ARKAN SONNEY, OR 'LUCKY PIGGY').
Так называют волшебную свинью с острова Мэн. Её видела неподалёку от Нирбила одна девочка, рассказавшая эту историю через пятьдесят лет, будучи уже старухой. Это была симпатичная белая свинка и, как все волшебные свиньи, должна была приносить удачу. Девочка крикнула дядю, чтобы тот помог поймать животное. Но он велел девочке оставить свинью в покое, и та вскоре исчезла[241].
Обычно они белые, с красными глазами и ушами, как большинство кельтских волшебных животных. Она может изменять свой размер, но, очевидно, не форму.
ВОЛШЕБНЫЕ КОТЫ
КОШАЧИЙ КОРОЛЬ (KING OF CATS).
Одна из наиболее ранних и, возможно, знаменитых записей истории о короле котов — та, что была сделана в «Женевском дневнике» Перси Шелли со слов Мэтью Льюиса, автора романа «Монах». П.Б.Шелли, Мэри Шэлли, лорд Байрон и Полидори встретились с М.Льюисом в Женеве в воскресенье 18 августа 1816 года. Разговор зашёл о привидениях, и М.Льюис рассказал присутствующим несколько страшных историй, в том числе эту:
Отправившись навестить друга, жившего на краю обширного леса в Восточной Германии, некий господин сбился с дороги. Он несколько часов блуждал меж деревьев и наконец увидал вдали огонёк. Приблизившись, он с удивлением обнаружил, что огонёк светит в развалинах монастыря. Прежде чем постучаться, он решил заглянуть в окно. И увидел множество кошек, окружавших маленькую могилу; четыре из них опускали туда гроб, на котором лежала корона. Поражённый этим зрелищем и думая, что попал на сборище чертей или ведьм, путник вскочил на коня и поспешил уехать прочь. В дом своего друга он прибыл очень поздно, но там дожидались его и не спали. Друг спросил о причине волнения, отражавшегося на лице прибывшего. Тот принялся рассказывать о своём приключении лишь после долгих уговоров, ибо понимал, что ему вряд ли поверят. Едва он упомянул про гроб с короной, как кот, дремавший у огня, подскочил, крикнул: «Теперь, значит, я — король кошек!» — кинулся в каминную трубу и исчез[242].
240
242