— Почему, кум, твоя каша белая, а моя черная такая?
— А я, когда огонь под котлом развел да разогреться ему дал хорошенько, сам на крюк забрался и со своего хвоста жира в котел накапал — вот и удалась каша, — отвечает лис. — Ты так же сделай, будет и твоя не хуже.
Волк лису поверил и залез на крюк над очагом, но когда огонь из-под котла стал его спину лизать, не выдержал волк и упал с крюка прямо в очаг. С той поры и пахнет от волка паленым — шерсть-то свою он в огне не на шутку спалил. А когда с крюка свалился, так он себе бока намял, что и по сей день еле-еле поворачивается. Выбрался наконец волк из очага, снял свою кашу с огня, попробовал — но не лучше она стала. Подошел он к лису и говорит:
— Дай-ка мне, Микко, твоей каши попробовать.
Лис, просьбу волка услышав, незаметно от серого зачерпнул ложку каши из его котла и положил в свой.
— Пробуй, кум Пекка, с этого краю, тут вкусней всего! — говорит он волку.
Попробовал волк своей каши и показалась она ему такой же невкусной, но поскольку он ее за лисью считал, решил серый, что не в каше тут дело, а в нем самом. Поморщился волк и сказал:
Лис Микко, довольный тем, что сумел волка провести, отправился в лес и встретил по пути медведя. Косолапый только что тетерева поймал и теперь осторожно держал птицу в зубах, показывая ее лису: вот, мол, и мы не лыком шиты — живого тетерева поймать ухитрился!
Увидал лис птицу у медведя в пасти и думает: «Как бы мне выманить тетерева у медведя? Больно уж он расхвастался своей добычей». Тут же и придумал Микко способ обмануть косолапого.
— Не знаешь ли, кум, откуда нынче ветер дует? — спрашивает.
Медведь рта не раскрывает, чтобы добычу не упустить, глядит на небо да на деревья и шипит сквозь зубы:
— Шо-шо-ка, шо-шо-ка!
А лис вроде как не понимает и снова спрашивает:
— Откуда нынче ветер дует? Скажи, куманек!
Медведь опять тем же манером отвечает. Но когда лис в третий раз спросил, рассердился косолапый и выдохнул:
— С востока!
Но как только он рот раскрыл, улетел тетерев, недолго думая. Досадуя на лиса, сказал медведь:
— Ах ты, негодный, что же ты наделал, тетерева моего упустил!
— Ты же сам его отпустил! — отвечает Микко. — Если бы я на твоем месте был да у меня кто-нибудь про ветер спросил, я бы ему, зубов не разжимая, ответил: «Шьюга!» Не сумел ты так ответить — вот без добычи и остался!
Бредет медведь по лесу злой и голодный и вдруг видит крестьянина, распахивающего пожогу. Спрашивает у него косолапый:
— Что ты делаешь, человек?
— Пашу землю, а потом посею в нее семена, чтобы принесла земля хлеб, — отвечает крестьянин.
— Возьми меня в помощники, — просится медведь. — Я твое поле вспашу, побороню, если дашь мне половину хлеба, когда он поспеет.
— Ну, если ты пожогу распашешь и все как надо сделаешь, половина урожая твоя! — отвечает крестьянин.
Медведь сразу за работу принялся и, когда распахал все поле, спросил у крестьянина:
— Что теперь сеять будем?
— Давай разделим поле надвое, — отвечает человек. — Одну половину репой засеем, а другую — пшеницей.
Так и сделали. Всходы были хорошие, и когда осенью все посеянное созрело, привел крестьянин медведя на поле с репой и спросил:
— Ну, что возьмешь, вершки или корешки?
Подумал медведь и говорит:
— Пусть будут мои вершки.
Крестьянин срезал у репы ботву и отдал медведю.
Потом пошли они на пшеничное поле. Говорит медведь:
— Теперь я возьму корешки, а вершки пусть тебе достанутся.
— Что ж, пусть так, — отвечает крестьянин.
Сжал человек хлеб с поля и домой увез, а медведю стерню оставил.
Настала зима, крестьянин репы напек, приготовил пшеничной мамалыги и пошел медведя звать. Тот пришел к человеку в гости, поел печеной репы, мамалыги попробовал и сказал хозяину:
— Ты меня обманул! Твоя пища вкусна, моя же безвкусна, как бы я ее ни готовил. Я тебе еще отомщу за твой обман!
Решил медведь в отместку крестьянину покоя ему не давать и повадился ходить на ржаное поле лакомиться. Заметил крестьянин, что косолапый одной дорогой на поле ходит, и поставил на тропе петлю. Следующей ночью пошел медведь тем же путем и, не ожидая подвоха, попался лапой в петлю. Стал он тут метаться, из ловушки вырываться, и так громко он рычал, что пришел на шум крестьянин. Принялся медведь его умолять:
