При этом ему совершенно чуждо ницшеанское противопоставление дионисийского начала аполлоническому. Речь идет только об эстетике, а не об отношению к миру, и на этом стоит остановиться подробнее. Судьба Ли-Гамильтона напоминает судьбу Гейне и Леопарди; нет сомнений, что при жизни сравнение с ними должно было набить ему оскомину. Между тем мировосприятие Ли-Гамильтона далеко от их мировосприятия, что прекрасно видно из его сонета, посвященного Леопарди (см. сонет 201).
Вильям Шарп, шотландский писатель, многолетний друг и корреспондент Ли-Гамильтона, писал: «Какое спокойствие в страдании, какое достоинство в боли, какой контроль над горечью! <…> По меньшей мере, в одном отношении Юджин Ли-Гамильтон и покойный Филип Бёрк Марстон должны быть упомянуты вместе: ибо два эти поэта, испытывавшие страдания и утраты на протяжении всей жизни, всегда оставались, используя старомодный оборот, джентльменами в своем горе»[3].
Действительно, в Ли-Гамильтоне нет ни едкой желчности Гейне, ни всепоглощающего отчаяния Леопарди, ни мрачной воинственности Кардуччи, ни бунтарства и нравственного релятивизма «проклятых поэтов». Его отличает стоицизм, который только и приличествует джентльмену-викторианцу в подобных жизненных обстоятельствах. Среди постромантиков его ближайшие родственники — английские прерафаэлиты и французские парнасцы. При этом близость к прерафаэлитам просматривается яснее; поэзия Ли-Гамильтона лишена античной пластичности парнасцев, но полна живописной декоративности, свойственной прерафаэлитам. Забегая вперед, отметим, что Ли-Гамильтон, как и Д. Г. Россетти, склонен воздвигать «монументы моменту»: позже мы найдем у него немало сонетов-экфрасисов, что сразу напоминает о «Сонетах к картинам» Россетти. Вместе с тем искусство Ли-Гамильтона направлено на изображение драматических состояний человеческой души — цель, совпадающая с целью прерафаэлитов, во всяком случае, в начале пути их братства. И тем не менее, эстетическая платформа Ли-Гамильтона иная; он не приемлет идеализации средневековья в ущерб новому времени. Вероятно, в этом его основное несогласие с Россетти, о котором мы также узнаем из его сонетов и которое роднит его уже с парнасцами.
Содержание трех названных книг не исчерпывается балладами и монологами. Есть там и замечательные пейзажные зарисовки («На тосканской дороге»), и мастерские бытовые сцены («Празднество в Сиене»), и многое другое. Стихотворения, приведенные в приложении, дадут читателю представление о многогранности творчества Ли-Гамильтона.
Представлены там и немногочисленные еще сонеты. Сделаем небольшое отступление, прежде чем двигаться дальше. Общеизвестно, что сонет в Англии прижился в двух основных формах: «петраркианский», или итальянский (два катрена с рифмой abba abba и два терцета: cde cde или cdc dcd) и «шекспировский», или английский (abab cdcd efef gg). Принципиальное различие между этими формами в том, что итальянский сонет стремится избежать замыкающего двустишия; английский же, напротив, к нему тяготеет. В конце XVIII в., после долгого перерыва, в Англии возрождается интерес к сонетной форме, и в XIX в. сонеты пишутся сотнями. При этом викторианская поэзия, с ее стремлением к совершенству во всем, предпочитает классический итальянский сонет[4]. В этом отношении Ли-Гамильтон — сын своего времени, которому было суждено отточить данную форму до совершенства.
В 1888 г. выходит его книга «Воображенные сонеты», представляющая собой цикл из ста драматических монологов исторических или литературных персон, облеченных в форму итальянского сонета. Сама по себе идея не нова. Так, в первой половине XIX в. увидели свет шесть томов «Воображенных бесед» В. С. Лэндора, содержавшие 150 диалогов между историческими деятелями всех времен и народов; в 1887 г. были изданы «Воображенные портреты» В. Г. Пейтера, оксфордского тьютора Дж. М. Хопкинса, ранее публиковавшиеся на страницах журналов. Но попытка — и успешная попытка! — уложить полноценный драматический монолог в 14 строк сонета была предпринята едва ли не впервые. Напрашивается аналогия со знаменитыми «Трофеями» Ж. М. Эредиа, которые были изданы несколько позже, в 1893 г. Но с нашей (возможно, пристрастной) точки зрения, «Воображенные сонеты» имеют преимущество перед «Трофеями» и по ширине исторического охвата, и по внутреннему драматизму, не уступая им в поэтическом мастерстве.
В 1891 г. Ли-Гамильтон издает пятиактную трагедию «Источник вечной юности», написанную белым стихом, а в 1894 г. выходит второй его сонетный цикл «Сонеты бескрылых часов». В нем вновь чуть более ста сонетов, разбитых на пять разделов; первый из них посвящен судьбе самого поэта. Английская критика, которая встретила «Воображенные сонеты» приветливо, но без особого восхищения, приняла этот цикл намного восторженнее. По всей вероятности, тут сыграли роль появление автора в качестве лирического героя и сочувствие к его страданиям. Как бы то ни было, по сей день именно «Сонеты бескрылых часов» в англоязычном мире считаются вершиной творчества Ли-Гамильтона. Каково будет мнение нашего читателя, покажет время.
3
Dramatic Sonnets, Poems and Ballads: Selections from the Poems of Eugene Lee-Hamilton / ed. W. Sharp. — L.: The Walter Scott Publishing Co., 1903. P. XXII–XXIII.
4
См., например: