Годы спустя, в изгнании, я встретил секретаря профсоюза коммивояжёров Эли Вайнберга. Он знал моего отца и считал его социалистом. Это удивило меня, потому что отец внешне никогда не интересовался политикой. Эли объяснил, что большинство членов профсоюза были чрезвычайно индивидуалистическими евреями с анархическим темпераментом, которые быстро вспыхивали и столь же быстро остывали и которыми трудно было управлять. Я вспомнил об обитателях Альбин-Корта — любителях игры в покер и азартных игроков на скачках. «Твой отец прочно стоял на земле и понимал, как правильно вести переговоры с хозяевами предприятий».
Мои бабушка и дедушка по материнской линии, Абрахам и Клара Коэн, жили в одном из домов за углом от Альбин-Корт. Когда моя мать была ещё ребенком, у них была овощная лавка.
Моя мать, Рене, была жизнерадостной брюнеткой с ослепительной улыбкой и хорошей фигурой. В отличие от моего отца, она любила компании и интересовалась в основном материальной стороной жизни. Они хорошо уживались, пока она удерживала в определённых рамках вечеринки, на которых играли в карточные игры рамми и канаста. Когда мой отец встретил её, она работала секретаршей. Позднее, после рождения моей сестры Хилари, она пошла работать на полставки, чтобы помочь семье сводить концы с концами. После смерти моей бабушки Клары дедушка Абе переехал к нам. Он тоже стал коммивояжёром и в отсутствие своей жены, которая была сдерживающей силой, стал самым известным из азартных игроков в Йовилле.
Хотя я был энергичным и несколько неуправляемым парнем, увлекающимся спортом и местными развлечениями, отношение белых к чёрным не прошло мимо моего внимания. Это было во время войны и я постоянно расспрашивал мою мать о судьбе евреев в Европе. Она была простой и во многом даже наивной женщиной. Но когда я проводил параллель между положением евреев в Европе под властью нацистов и тем, как в нашей стране обращались с чёрными, обнаруживалось, что она была готова согласиться. Этот честный ответ на вопрос шестилетнего ребёнка оставил свой след.
Осматривая окрестность, я вспомнил день, когда я с друзьями играл на улице в футбол. Один из мальчиков неприятно поразил меня непристойным замечанием о чёрном прохожем, в которого попал мяч.
— Не ругайся на меня и не называй меня «боем»[4],— был ответ того человека. — Через 20 лет очень многое изменится в этой стране.
С того времени прошло уже 40 лет. Это предсказание, хотя его исполнение и задержалось, начало, наконец, становиться реальностью.
Большинство моих сверстников из Йовилля — «йовильские ребята», как мы себя называли, — стали специалистами в той или иной области или пошли в бизнес и давно переехали в процветающие северные пригороды. Довольно многие, как, например, Али Бахер — игрок команды «Спринбок» по крикету[5], стали известными спортсменами.
Многие, не уверенные в будущем страны, присоединились к «утечке мозгов» и уехали за границу. Я подумал, а многие ли из тех, кто остался, были бы готовы помочь мне, если бы я постучался в их дверь…
Я так погрузился в прошлое, что только заметив, как один из нынешних обитателей Альбин-Корта рассматривает меня из окна на втором этаже — там, где жил один из наших ребят, Джок Сильвер, — только в этот момент я пробудился от воспоминаний. Я совсем забыл о другой цели своей прогулки.
Часть первая. Начало, 1938-63 гг.
Глава 1. Бойня в Шарпевилле
21 марта 1960 года. Йоханнесбург
Учёба в начальной Йовилльской школе для мальчиков была очень приятной. Мои спортивные таланты помогли мне получить место в КЕС — средней школе им. короля Эдуарда VII. Хотя это по-прежнему была школа «только для белых», это был совершенно иной мир, нежели тот, в котором я вырос. Йовилльская школа для мальчиков была типичной «асфальто-бетонной» школой для детей из семей с низким достатком. КЕС стремилась к уровню стандартов английских государственных школ. Окружённое деревьями главное здание школы в староанглийском стиле имело башню с часами, которая возвышалась над многочисленными игровыми площадками. Мы носили нарядные зелёные пиджаки с короной, вышитой на грудном кармане, серые фланелевые брюки и, в особых случаях, соломенные шляпы-канотье.
В первый же день небольшая группа ребят из Йовилля, которые были приняты в школу, были осмеяны за то, что пришли в длинных брюках.
— Ясно, что вы — кучка евреев, — сказал нам один из старшеклассников. — Почему бы вам не носить шорты до следующего класса?
4
«Бой» (англ. «мальчик») — презрительное обращение белых к африканцам любого возраста в английских колониях.