Вооружение савроматов

Бронзовый уздечный набор, найденный в кургане 2 у с. Молчановка, очень близок блюменфельдским. В него входят десять полусферических бляшек различного размера, плоский ромбический налобник, две плоские бляшки в виде головки хищника и коническая ворворка (рис. 51, 7-15).

Среди полусферических бляшек выделяются две бляшки малого размера в виде стилизованного орлиного глаза — с рубчатой каймой по краю; на обороте они имеют круглую петлю (рис. 51, 11, 12). Бляшки этого вида очень типичны в уздечных наборах Скифии и встречаются главным образом в погребениях V в. до н. э.[726] Они встречаются также и в Сибири, но значительно реже[727].

Приблизительное расположение бронзовых частей уздечки мы можем представить следующим образом: налобник ромбической формы, типичной для налобников Скифии и Прикубанья[728], занимал среднюю часть налобного ремня; зооморфные бляшки служили нащечниками; четыре полусферические бляшки крупного размера, вероятно, укреплялись в месте скрещения ремней оголовья, а мелкие бляшки украшали нащечные и, возможно, наносный ремни (рис. 44, 4).

Такое расположение мелких полусферических бляшек на уздечных ремнях зафиксировано в кургане 7 группы «Частых курганов» под Воронежем[729].

Конические ворворки очень часто встречаются в погребениях скифов и савроматов. Они входили в состав портупеи воинов, но еще чаще они представляли предметы конского снаряжения. В Молчановском погребении коническая ворворка составляла часть уздечного набора (рис. 51, 15). Такая же ворворка найдена в Блюменфельдском кургане вместе с костями лошади в разрушенной части могилы (рис. 52, 12). Назначение ворворок в составе уздечки, вероятно, было различным. Иногда они украшали один из ремней оголовья, как показывает находка такой ворворки в упомянутом выше кургане урочища «Частые курганы»[730]. Однако чаще всего они имели практическое значение: они укрепляли узел или подбородника, как это видно на одном из Персепольских рельефов[731], или же — затылочного ремня, как свидетельствуют находки в Пазырыкских курганах[732].

У сарматов применялись ворворки трех типов: конические (рис. 51, 15; 52, 12), вогнуто-конические (рис. 50, 12, 13) и полусферические (рис. 51, 4).

Последний из сохранившихся уздечных наборов савроматов Поволжья найден с железными удилами с S-видными псалиями в Сусловском кургане 43. Уздечные ремни украшены бронзовыми кольцевидными обоймами и парой бляшек в виде фигурок стоящих животных, с повернутой назад головой, и прямоугольной петлей на обороте (рис. 51, 5, 6). Бляшки, вероятно, располагались симметрично на нащечных ремнях.

Изображения животных на этих бляшках очень схематичны. П.С. Рыков считал их газелями с длинными прямыми рогами (?)[733], Б.Н. Граков называет их козлами[734]. Однако, судя по рисунку, приведенному в публикации П.Д. Рау, они скорее выглядят как хищники кошачьей породы[735]. Стилистически эти бляшки очень близки бронзовой обойме для перекрестных ремней с фигуркой стоящего животного из Гляденовского костища[736].

Все описанные уздечные наборы савроматов Поволжья происходят из погребальных комплексов V в. до н. э.

К несколько более раннему времени относятся две литые круглые выпуклые бляхи с массивной петлей на обороте из кургана 25 группы «Три брата» у г. Элисты (рис. 51, 3). На них имеются рельефные изображения свернувшихся в кольцо барсов. Они выполнены в стиле, характерном для скифской архаики (VI в. до н. э.). Хотя условия находки блях в могиле (они найдены против локтя левой руки)[737], где не было других предметов уздечки, не позволяют уверенно связать их с конским убором, однако их форма соответствует конским фаларам, которые могли украшать нащечные ремни уздечки.

Рассмотрим теперь сохранившиеся уздечные наборы савроматов Приуралья V–IV вв. до н. э. Наборы конца VI–V в. до н. э. содержат вещи, очень близкие частям конской сбруи из кургана VI в. до н. э. у хут. Черниговского. В районе Поволжья они неизвестны. Очень близки между собой наборы, найденные в курганах бассейна Илека: 1-го Покровского, 2-го Мечетсайского, 2-го Тарабутакского и кургана урочища «Пятимары».

726

Смела, т. II, табл. XXIII, 4, 8, 10, 12, 15, 19, 20 (с. Аксютинцы); ДП, вып. II, табл. XVI, 316 (с. Волковцы, курган 2); Ильинская В.А. Из неопубликованных материалов скифского времени на Посулье. КСИА, 3, 1954, стр. 68, табл. I, 16–18; ее же, Курганы скифского времени в бассейне р. Сулы. КСИИМК, 54, 1954, стр. 35, рис. 13, 11–14; Бобринский А.А. Отчет о раскопках, произведенных в 1903 г. в Чигиринском уезде Киевской губернии, стр. 13, рис. 26 (с. Криворуково, курган 400), стр. 26, рис. 60 (с. Журовка, курган В).

727

Комарова М.Н. Томский могильник, стр. 39, рис. 22, 15, 33; стр. 43, рис. 25, 14, 17, 18; Кузнецов-Красноярский И. Минусинские древности, вып. I, табл. IV, 28.

728

РД, вып. II, стр. 115, рис. 99; стр. 117, рис. 101; Minns E. Scythians and Greeks. Cambridge, 1913, p. 166, fig. 54, 55; ИАК, вып. 14, стр. 17, рис. 38.

729

Замятнин С.Н. Скифский могильник «Частые курганы» под Воронежем, стр. 32, 33, рис. 18, 20.

730

Там же, стр. 32, 33, рис. 18 и 20.

731

Rawlinson G. The five Great Monarchies…, t. III, p. 234, fig.

732

Грязнов М.П. Первый Пазырыкский курган, стр. 23, рис. 9 (внизу), стр. 55, рис. 20; Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время, стр. 156, рис. 97.

733

Рыков П.С. Сусловский могильник.

734

Grakov B. Deux tombeaux de l’époque scythique aux environs de la ville d’Orenburg. ESA, IV, Helsinki, 1928.

735

Rau P. Die Gräber der frühen Eisenzeit im Unteren Wolgagebiet, s. 77, abb. 20.

736

Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья. МИА, № 28, 1952, стр. 85, табл. XVIII, 14.

737

Синицын И.В. Памятники Нижнего Поволжья скифо-сарматского времени. «Археологический сборник». Тр. Саратовского областного музея краеведения, вып. I. Саратов, 1956, стр. 36, рис. 13.