Высшим тактическим соединением армии являлась дивизия, которая состояла из двух пехотных бригад по два полка в каждой. Полк состоял из трех батальонов, батальон — из четырех рот. В состав дивизии входили также кавалерийский полк трехэскадронного состава, артиллерийский полк из двух дивизионов (в каждом из них — три батареи шестиорудийного состава). В дивизии имелись саперный и обозный батальоны[27]. В военное время дивизия имела до 6 тыс. носильщиков.
На вооружении японского солдата была пятизарядная 6,5-мм винтовка образца 1896 г. с дальностью прицельной стрельбы 2000 м. Она стреляла бездымным порохом, при атаке к ней примыкался штык-кинжал. В снаряжение японского солдата входили 3 патронные сумки со 120 патронами, ранец со скатанной шинелью и запасной парой ботинок, а танке двухдневный запас риса[28]. Кавалерия и обозные войска было вооружены саблями и магазинными карабинами образца 1897 г. В дивизиях на испытании находились пулеметы. К началу войны у японской армии было 147 пулеметов, значительно больше, чем у русской.
Полевая артиллерия имела на вооружении 75-мм пушку «Арисака» образца 1898 г. (дальность стрельбы — 4,8 км, скорострельность — 3 выстрела в минуту) — и горную пушку «Арисака» с дальностью стрельбы 4,3 км[29]. Японская артиллерия уступала русской в скорострельности и дальности стрельбы (артиллерия японцев стреляла шрапнелью с предельной дальностью до 4500 м, а русская — до 5500 м)[30]. Русская 7,62-мм винтовка образца 1891 г. по своим огневым качествам также превосходила японскую.
Японский военно-морской флот состоял из объединенного флота, имевшего две (1-я, 2-я) эскадры, сформированные на базе современных эскадренных броненосцев, крейсеров и миноносцев, и 3-ю отдельную эскадру. В начале 1904 г. в состав флота входил 101 военный корабль, в том числе 6 эскадренных броненосцев, 8 броненосных крейсеров, 12 легких крейсеров, 28 эскадренных миноносцев, 19 миноносцев[31].
Японский флот превосходил русский по общему количеству орудий, их скорострельности, бронированию и скорости хода кораблей.
При планировании войны против России генеральный штаб армии использовал опыт военных действий в Корее и Маньчжурии. «Театром войны, — писала японская газета "Ниппон симбун" в сентябре 1903 г., — будет пространство от корейской границы до Ляодунского полуострова включительно. Наша армия знает эти поля»[32].
Японский план войны имел много общего с планом войны против Китая в 1894–1895 гг.: завоевание в первые же дни господства на море; высадка сухопутных войск в Корее; развертывание наступления в северном направлении и форсирование р. Ялу; высадка новых войск у Дагушаня, а затем против Порт-Артура у Бицзыво. Заключительная операция — взятие Порт-Артура. План основывался на точном учете военных сил России на Дальнем Востоке. Задолго до начала войны генеральный штаб японской армии создал разветвленную шпионскую сеть в районах размещения русских дальневосточных частей, а также в Китае и Корее. Агенты информировали штаб о количестве русских войск, уровне их подготовки, материальных запасах, состоянии и работе транспорта[33].
Оперативно-тактическая подготовка штабов и частей японской армии проводилась под влиянием французской и германской военных доктрин. Японское командование стремилось к тщательной и методической подготовке операций, отдавало приоритет наступательным боевым действиям. Тактика японской армии находилась в целом на современном уровне, хотя пехота наступала обычно в густых боевых порядках. Японский солдат был физически крепок и вынослив, воспитан в духе фанатичной преданности императору и беспрекословного выполнения приказов командиров. Военнослужащим постоянно внушали мысль о превосходстве японской нации и вооруженных сил над вероятным противником. Идеологическая подготовка и суровая дисциплина обеспечивали высокую боеспособность вооруженных сил.