Замысел японцев состоял в том, чтобы, обладая значительным превосходством в скорости хода и мощи артогня (по числу орудий — в 1,7 раза, по числу выстрелов в минуту — в 2,68, в весе выпускаемого металла — в 2,68, в весе взрывчатого вещества — в 1,96 раза[43]), совершить охват головы русской эскадры, двигавшейся в двух кильватерных колоннах, и, ведя сосредоточенный огонь по флагманским кораблям, лишить ее управления. Артиллерийский удар должен был завершиться атаками миноносцев.
27 мая 4 японских броненосца и крейсер залпами из орудий главного калибра вывели из строя русский флагман броненосец «Князь Суворов». Командующий эскадрой адмирал Рожественский был ранен, русская эскадра оказалась без руководства[44]. Японские корабли, пользуясь преимуществом в скорости хода, перенесли огонь (на этот раз уже 12 кораблей) на русский броненосец «Император Александр III». Всего в течение дня были потоплены 4 русских броненосца и вспомогательный крейсер — ядро эскадры. В ходе дальнейшего боя русский флот потерял 8 эскадренных броненосцев, 3 броненосца береговой обороны, броненосный крейсер, 8 крейсеров, вспомогательный крейсер и 6 эсминцев[45].
Японский флот, участвовавший в Цусимском сражении, оказался более подготовленным к боевым действиям, чем русский. В его состав входили более современные, хорошо вооруженные и технически оснащенные быстроходные корабли. Была более высокой и подготовка личного состава флота. Однако японское военно-морское командование допустило ряд ошибок. Увлекшись охотой за русскими транспортами, японский флот несколько раз терял своего противника. Атаки миноносцев были малоэффективными.
Война, продолжавшаяся 17 месяцев, тяжело отразилась на экономике как Японии, так и России и обострила в них внутриполитический кризис. Население воюющих государств под тяжестью растущего налогового бремени и все больших потерь убитыми и ранеными стало активно выступать против войны. В России нарастала революционная ситуация. В Японии небольшая группа социалистов мужественно противостояла шовинистической милитаристской пропаганде, развернутой по всей стране. Эта группа издавала газету «Хэймин симбун», которая смело обличала военную политику правительства. В разгар войны, в августе 1904 г., на Амстердамском конгрессе II Интернационала произошла историческая сцена обмена рукопожатиями между Катаяма Сэн, делегатом японских социалистов, и Г. В. Плехановым, как представителем русской социал-демократии[46].
Недовольство населения Японии тяжелым экономическим положением и войной непосредственно отражалось на боевом духе военнослужащих японской армии. «Многие из пленных, — писал А. Куропаткин, — откровенно признавались, что тяготятся войной. Во многих письмах с родины, находимых нами у убитых и пленных, тоже ясно сказывалось утомление войною: сообщалось о тяжелых налогах, которые возросли во время войны в чрезвычайной степени, о дороговизне предметов первой необходимости, об отсутствии заработков. Против расположения 1-го Сибирского корпуса однажды в плен сдалась японская рота полного состава, чего ранее не было»[47].
Английский военный обозреватель Б. Норригаард, находившийся при японской армии во время осады Порт-Артура, свидетельствовал о наступившем в Японии с весны 1905 г. упадке патриотических настроений. По его словам, резервисты ведущих в Японии округов (Йокогама, Кобэ и Осака) высказывали ему желание скорее закончить войну. Он же упоминает, что один из полков японской армии, комплектуемый из этих округов, отказался идти в атаку[48].
После значительных потерь японских армии и флота в ходе сражения под Мукденом и морского сражения в Цусимском проливе уже не хватало резервов и средств для ведения крупных наземных и морских операций. Японское правительство стало стремиться к скорейшему прекращению военных действий. 31 мая 1905 г. оно обратилось к президенту США Т. Рузвельту с предложением о посредничестве. 8 августа 1905 г. в Портсмуте (США) начались переговоры, а 5 сентября был подписан русско-японский мирный договор. Япония получала южную половину о-ва Сахалин (южнее 50' с. ш.), Южную Маньчжурию с Ляодунским полуостровом со всеми русскими правами и концессиями и право рыбной ловли в русских водах. Царское правительство признало свободу действий Японии в Корее[49].
Русско-японская война 1904–1905 гг. подтвердила известное положение основоположников марксизма-ленинизма об определяющем влиянии экономики на строительство вооруженных сил, ход и исход войн. «Связь между военной организацией страны и всем ее экономическим и культурным строем, — указывал В. И. Ленин в 1905 r., - никогда еще не была столь тесной, как в настоящее время»[50].
46
Японский милитаризм (Военно-историческое исследование). М., 1972, с. 62;
48