Упиваясь собственной безнаказанностью, В. И. Ленин при каждом удобном случае словесно пинал отрекшегося Государя, состязаясь в краснобайстве с самой радикальной прессой: «полоумный Николай», «слабоумный Николай Романов», «идиот Романов», «изверг-идиот Романов» и т. д.[40].
Готовность расправиться с Русским Царём – кто бы Он ни был – жила в В. И. Ленине чуть ли не с юности, так как он всегда видел в Самодержавии смертельного врага. И, видимо, именно поэтому он в своём кремлёвском кабинете повесил портреты С. Г. Нечаева и С. Н. Халтурина – этих доморощенных «пророков свободы» (кстати, по мнению Г. В. Плеханова, С. Н. Халтурин пришёл к выводу, что: «Падет царь, падет и царизм, наступит новая эра, эра свободы…»), открыто призывающих не только к свержению Самодержавия, но и к физическому уничтожению Русских Царей.
И наглядное подтверждение тому – выпущенная С. Г. Нечаевым листовка, в тексте которой он, отвечая на собственный вопрос: «Кого же надо уничтожить из царствующего дома?» – прямо отвечает: «Всю большую ектенью». (В церкви на большой ектенье всегда вспоминался весь Русский Императорский Дом Романовых.) А, между тем, это просто до гениальности! – любил повторять В. И. Ленин, как вспоминал впоследствии В. Д. Бонч-Бруевич[41].
Но «вполне естественное» физическое уничтожение правящего монарха В. И. Ленин считал возможным не только потому, что мировая история давала на этот счёт немало примеров. Таковой была и установка российских социал-демократов, озвученная ими на II съезде РСДРП, происходившем в 1903 году в Брюсселе и Лондоне. Ибо кое у кого из делегатов возникла мысль вставить в программу пункт об отмене смертной казни. Но эти предложения вызвали только насмешливые возгласы: «И для Николая II?», после чего даже меньшевики не посмели поддержать все дальнейшие предложения по отмене смертной казни для Царя…
В 1918 году подготовке к убийству Царской Семьи предшествовали многочисленные слухи, распространяемые при помощи московских газет. Этому может быть только три объяснения.
• Первое из них – это присущая любым газетчикам любовь ко всякого рода сенсациям.
• Второе – заранее спланированная большевистской верхушкой акция, имевшая целью выяснить общественное мнение, равно как и реакцию россиян, в случае опубликования в печати сообщения об убийстве Государя.
• А третье – тонкая политическая игра, затеянная немецкими дипломатами, имевшая своей конечной целью спасение «немецких принцесс» (Государыни и Её детей), в то время как дальнейшая судьба самого Государя их уже мало интересовала.
С самого начала хотелось бы заметить, что разъяснения по поводу первой версии вряд ли потребуют каких-либо дополнительных комментариев.
В отношении второй – можно, конечно же, строить различные предположения о том, как, дескать, коварные большевики, заранее всё предусмотрев, распространяли свою дезинформацию через местные газеты. Но тут, как говорится, есть одно маленькое «но»…
Первая информация о гибели Государя была опубликована в газете демократического толка «Новое Слово», которая выходила в Москве с января 1918 года и была закрыта 6 июля этого же года, то есть в первый день левоэсеровского мятежа. Так что, если даже постараться представить себе, что коварные большевики с целью сохранения реноме собственных газет насильно заставили редакцию этой газеты опубликовать предложенную ими ложную информацию, то и в таком случае её не следовало бы закрывать столь рано. Объяснение же этому может быть только одно – кому-то из сотрудников газеты, что называется, «по секрету» сообщили о «спонтанном убийстве Государя», о чём ещё не было сообщено в официальной большевистской прессе. Ну, а упоминаемая ранее страсть газетчиков к любого рода сенсациям сделала своё дело. Однако, всё по порядку.
Сначала в № 48 от 19 июня этой газеты под заголовком «Обвинения против Николая Романова» был опубликован следующий материал:
«В свое время сообщалось в печати, что в компетентных кругах был поднят вопрос о предании суду Николая Романова. В настоящее время определенно передают, что вопрос о предании Николая Романова суду отпал. (…) В настоящее время в компетентных кругах определенно передают, что по соображениям политического характера Николай Романов вряд ли предстанет перед судом революционного трибунала. Ни в одном из учреждений не ведется следствия о действиях Николая Романова, и, вероятнее всего, предстоящий Всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов вынесет постановление подвергнуть остракизму семью Романовых и выслать их из пределов Российской Федерации республики за границу».