Когда он приблизился к ним на радиус действия Ауры, напряжение спало. Птицы вернулись к своим спокойным делам, а подростки и детеныши даже приластились к гостю.
«Прикольно! — Гэгэ гладил пернатые спины нежно-желтого окраса. — Как они называются?»
Я их только что выдумал и не успел назвать.
«Давай они будут… желтыми длинноглазами!»
Божечки… хотя пофиг, давай.
Он залез в гнездо желтых длинноглазов. Птичья жилплощадь напоминала бассейн шесть на шесть метров. Внутри было много сена, в котором зарыт помет и кости, большие пятнистые яйца аккуратно уложены на мягком настиле.
«Предлагаешь яичницу сжарить? Боюсь, птичкам это не понравится».
Загляни в коконы.
В стенках гнезда были свиты странные выпуклости: на вид они действительно напоминали коконы с окошком. Гэгэ подошел к одному и заглянул внутрь.
Эти длинноглазы, как сороки, тянут к себе все блестящее.
В своеобразных хранилищах лежали добытые с трупов убитых гамеров склянки с эликсирами, бижутерия, небольшие клинки и мелкий сверкающий мусор.
Стрелец начал перебирать. Зелья он все без разбору складывал в мешок — такие бонусы карман не тянут, а в сражениях всегда пригодятся — любые. На повышение характеристик эликсиров было немного, в основном на быстрое восполнение Здоровья и Энергии. Первый же красный пузырек Жизни он выпил залпом — вкуса не было, зато в тело влились счастье сытого желудка и бодрость, а от полученных недавно ран не осталось и шрамов. Над бижутерией пришлось повозиться: большей частью «пустой» хлам для зачаровывания, но некоторые кольца и амулеты имели способности. Он выбрал себе Малый Амулет Здоровяка с прибавкой к Здоровью, Кольцо Труса, снижающее агрессию у мобов, Кольцо Широкой Улыбки для Харизмы, Печатку Зоркости, но самой ценной находкой был единственный редкий предмет — Перстень Телепортации с Треснувшим Камнем. Перстень мгновенно перемещал владельца в пределах десяти шагов в сторону, а вот в какую — это каждый раз было сюрпризом: встроенное заклинание сломалось, когда лопнул драгоценный камешек. Тем не менее, парень смекнул, что эта вещь, несмотря на непредсказуемость, легко вытащит из окружения врагов. Главное — не использовать рядом с обрывом.
Порадовавшись обновкам, Гэгэ опять раскапризничался.
«Мог бы и поредкостней что-нибудь дать, а не эту зелень, раз ты всемогущий такой. Вы с Вороном такие жадные…»
Легендарные и мифические предметы на дорогах не валяются. Я мог бы дать тебе, что пожелаешь, прямо сейчас. Но у меня другие цели. Если хочешь — зайди в дандж (здесь неподалеку Фамильный Склеп Нигромантов) и выбей себе какой-нибудь редкий артефакт. Но не обещаю, что он тебе подойдет. Это тоже решаю я.
«Да кто ты такой вообще, чтобы все решать?! А?»
Да, зря я открылся ему. Понимал ведь, чем это чревато. Сначала будет просить больше благ, а потом насытится и возмутиться — действительно, кому хочется знать, что каждый твой шаг прописан заранее и у тебя нет даже собственных мыслей? Это намекает главному герою о том, что его вообще не существует без чужой воли, но он же чувствует, что он есть, хоть искусственный, но все равно живой!
Не услышав ответа, Стрелец выбрался из гнезда и, не обращая больше внимания на желтых длинноглазов, угрюмый, принялся жать на Перстень телепортации. Таким образом он думал показать — не все под пятой Автора. Что даже ему не по силам предугадать случайность координаты, которую из всех возможных вероятностей выберет сломанное заклинание в любой момент. Он прыгал туда-сюда в пространстве, наслаждаясь мнимой независимостью, чтобы сбить с толку мои «расчеты», которые, как он думал, я не успею сделать за короткий миг перемещения. Но никаких формул и законов сам в себе ни один из миров не содержит. Потому что Творец шутки ради может и не назвать точное число существующих координат и сторон, чтобы вычислить из этого вероятностную закономерность, а укажет просто — много. Утрите пену, господа математики. Квантовая неопределенность подчиняется «не только лишь всем».
Гэгэ прыгал в разные стороны пять раз, после чего волшебный перстень разрядился — кулдаун[71] у столь полезной штуки длился полчаса. Довольный собой за эту выходку, он обнаружил себя на приличном расстоянии от стаи длинноглазов. А недалеко от него на большом камне сидела знакомая личность.
«Джеймс!»
Подойди к нему.
Стрелец приблизился к Лазутчику. Он сидел к нему спиной, горько поникнув, и не замечал чужого присутствия. Мультипаспорт Джеймса тоже был сокращен и отливал бронзовым цветом.