Странное это ощущение, когда кто-то что-то делает для тебя, например, греет воду, будто высокородной маис[10]. Приятное, но непонятное.
Стук в дверь раздался, когда я уже оделась и собиралась спускаться к ужину.
— Я тебе поесть принес.
— Не стоило, — пропуская мага в комнату, ответила я, — сама в состоянии.
— Слушай, — парень вздохнул, словно говорить со мной ему не нравилось, вернее ему не нравилась я, но он сделал над собой усилие. — Лучше тебе не выходить. Девица, что Питришу помогает, и так не в себе, истерику устроила. Ужин и то пришлось самому нести, — Рион поставил поднос на сундук, и, прежде чем выйти, торопливо попросил: — Айка, не обижайся, ладно?
Надо же, а ведь он почти извинился. А я почти поверила. И не обиделась. Опять же, почти.Дверь за магом захлопнулась, ограждая от внешнего мира, который так хотелось посмотреть. Неужели так и будет все путешествие?Ковыряясь в тарелке, я уговаривала себя не злиться. В том, что проблем не хочет, парень прав. Я тоже не хочу, но меня, как обычно не спрашивают.
Я знала, как выгляжу. Давно привыкла. Все, как у всех: голова, два уха, два глаза, рот, нос точно по центру. Ни рогов, ни клыков, ни прочей пакости. Вот только черты поражали своей чуждостью до уродливости, слишком широко расставленные глаза, резкие скулы, нос с горбинкой, рот, за который Илька дразнила меня лягушкой.
Хмурая девица с белой, с оттенком в серебро, косой, бледная кожа, к которой никогда не прилипал загар, светло-серые водянистые глаза. И острые, словно напильником заточенные, клыки. Нет, они не выступали, как на старых гобеленах Симы, изображавших вампиров, иначе меня утопили бы сразу. Мои зубы отличались всего на чуть-чуть, но это было очень весомое «чуть». Они были белые, хотя я ни разу не прикладывала к ним содовой раствор, как Ксана. В Солодках девчонки к двадцати годам имели пару детей, и пару щелей в желтых зубах. Мои оставались такими же белыми, правда, на количестве детей это не сказалось. Клыки, чуть более острые, чем принято, будь они нормального цвета, на это-то бы не обратили внимания. Но они не были. Я вся была не того цвета среди смуглых черноглазых крепко сбитых селян. Одну странность мне бы простили, все вместе взятое — не могли.Я и выглядела как маленькая, щупленькая девчонка, лет семнадцати, хотя по нашим с бабушкой подсчетам, мне около двадцати. Даже если я водянка, чего бояться-то? Тот же кузнец мог свернуть мне шею одним движением.
Так что было во мне такого, что заставляло того же мельника орать дурниной?
Этот вопрос занимал меня уже давно. Последняя война с вордами, в простонародье народом воды, закончилась столетие назад. Да и не было ее как таковой. Тогдашний король Истар решил присоединить к Тарии Озерный край. Войско без всякого дела простояло на границе несколько дней, так как с противником вышла незадача. Вооруженные до зубов вояки тщетно искали, кого бы то ни было по озерам и болотам. Натыкающиеся друг на друга отряды не сразу поняли, что ходят по кругу. Вернуться обратно тоже не получалось. По воле странного колдовства основная часть войска кружила на месте. Какой морок на местность или на людей навели жители Озерного края до сих пор неизвестно. Отрезав Истара от основных сил, ворды отправили к людям посланников, которые разъяснили монарху истинное положение дел и посоветовали отправляться домой. Разгневанный король приказал всех повесить. Что на самом деле произошло дальше, не знает никто. Выжил из всех присутствовавших на переговорах лишь один монарх. Он свернул остатки лагеря и покинул негостеприимный край.
Многое и в то время было не ясно, спустя годы и вовсе обросло слухами и легендами. Те, кто, в конце концов, смог выбраться с территории воды, рассказывали жуткие истории о водянках, об их физической силе, об уродливых телах, белой, как брюхо рыбины, коже, об острых зубах и страшной магии... С тех пор Озерный край считался запретным.
Мое внешнее сходство с народом воды вызывало у большинства людей страх. А страх, порождал ненависть. Конечно, проблему легко можно было бы решить с помощью краски. Мы с бабушкой пробовали, настояли травы, нанесли на волосы и кожу. Результат превзошел все ожидания. Шевелюра стала средне-русой, но почему-то с оттенком в зелень. Лицо и тело покрылись замечательными разводами, цвета крепко заваренного чая — болотная Мара, во всей красе. Хорошо, что все легко смылось водой. Второй раз вышло удачнее. Кожу мы оставили в покое, ограничившись издевательством над волосами. Краска, с учетом предыдущих ошибок, получилась что надо, коса приобрела замечательный цвет темной меди. В таком виде я даже рискнула выйти из дома, чтобы через полчаса прибежать обратно и спрятаться в чулане.