Он стремился к тому, чтобы все было устроено наилучшим образом, и чтобы каждый человек чувствовал себя удобно. Он посетил лагеря, устроенные в просторном и красивом помещении за пределами города, они были разделены на две части — для пехоты и для кавалерии. Первый был устроен на гребне огромного и пологого склона, возвышавшегося над окрестностями, за лагерем открывался вид на город, вокруг него далеко простиралась окружавшая его местность. Большое место было оставлено для прусских войск, которые должны были стать его частью. Палатки императора, его свиты и прусского короля были расположены слева от этого места так, чтобы находиться между русскими и пруссаками. В центре перед лагерем был заботливо построен деревянный павильон, в котором была огромная обеденная зала, со вкусом украшенная оружием и военными трофеями. Наверху был балкон, откуда открывался вид на лагерь и его окрестности.
Император провел смотр войск и занимался с ними упражнениями вместе и по отдельности с тем, чтобы приготовить их к большому параду, который должен был пройти в присутствии прусского короля и всех иностранных принцев и генералов. Он был доволен выправкой и обученностью войск, и развлекался тем, что обучал казаков конвоя из состава полка горцев Закавказья численностью в 500 человек. Их разноцветная форма была богато украшена на персидский манер, что придавало им вид диких азиатских племен, столь необычных для европейского глаза, они создавали образ Востока и представляли наше могущество там. Составлявшие основу набранного там полка черкесы привлекли наше внимание изяществом и дерзостью, с которыми они владели своим оружием и лошадьми. Разделенные на две части, горцы бились друг с другом с изяществом и замечательной горячностью, которая привлекла внимание императора. В это время основная их часть с каждой стороны находилась в резерве и разгорячилась до такой степени, что император приказал он остановиться и собраться вокруг своего знамени. Та часть, которая находилась с другой стороны, неверно поняла приказ и бросилась захватывать знамя у другой половины. Нападение было настолько стремительным, что получилась серьезная схватка, опрокинутому на землю знаменосцу со своими товарищами пришлось всерьез защищать доверенную им священную реликвию, с обеих сторон посыпались сабельные удары, полилась кровь. Бросившемуся в гущу сражения императору и нам с величайшим трудом удалось разъединить и успокоить обе стороны. Затем он проехал перед их строем с видом полнейшего удовлетворения, провожаемый приветственными криками[20]. Затем черкесы и конвойные казаки продемонстрировали свою ловкость в обращении с лошадьми и с оружием. Они начинали атаковать, сидя в седле, затем нагибали голову почти до самой земли, лошади шли на отпущенных поводьях, они собирались вместе, вновь рассыпались с изяществом, на которое были неспособны никакие другие войска в мире.
Окончив все эти инспекции, император покинул Калиш, где его сопровождал принц Нидерландов Фредерик и герцог Нассау, и направился в Лигниц, где его ожидала императрица, король Пруссии, принцы королевской семьи, австрийский эрцгерцог Франц со своим дядей, наследный герцог Мекленбург-Шверина со своей супругой, сестрой императрицы, и другие принцы. Все они собрались с тем, чтобы приветствовать российского государя и присутствовать на сборе прусских войск. Находившийся ранее по состоянию здоровья в Германии, великий князь Михаил также приехал туда.
Прусский лагерь был в нескольких верстах от города, весь корпус, состоявший из примерно 20 тыс. человек, прошел парадным маршем на следующий же день после нашего приезда. С тем неправильным комплектованием, которое существовало в прусской армии, войска были хороши. Армия была выдумана и подсказана революционными идеями, распространившимися в Пруссии во время ее порабощения под властью Наполеона, и была призвана освободить ее под победоносными знаменами России. Весь народ должен был служить, но не более трех лет. Армия стала реальной властью, в руках правителя больше не было ничего, что можно было бы противопоставить этой национальной силе. Армия состояла из молодых людей, слабых физически и морально. Старые офицеры, которым довелось воевать, и которые помнили прежний порядок вещей, еще поддерживали дисциплину и обучение военному делу, но по мере того, как они исчезали или слабели с возрастом, их наследники все более разделяли суждения молодых солдат, гражданских лиц, о том, что они призваны скорее только командовать. Толпа любопытных, собравшихся на парадной площади в экипажах, верхом и пешком, обращали мало внимания даже на приказания, исходившие от короля. Они настолько усложнили прохождение войск, что кавалерия даже была вынуждена нарушить слева ряды своих взводов, и парад стал немного напоминать базар.
20
Помета Николая I: «Это поэтическое преувеличение, дело не было настолько серьезно. К счастью не было ни сабельных ударов, ни крови. Но цена была заплачена дорогая, и только с большим трудом мне удалось их успокоить».