После обеда, на который были приглашены гражданские и военные власти города, мы сели в коляску и направились в Пензу, куда приехали на следующий день к вечеру. Место расположения этого города и его окрестности были богаты растительностью и густо заселены, что придавало виду особую приятность. Пенза стоит на откосе и вокруг широкого круглого холма, гребень которого украшен садом из высоких деревьев, что придает городу вид более приятный и внушительный, чем есть на самом деле. Толпа людей ожидала нас на главной площади, где были выстроены просторные губернаторские покои. Мы остановились около этого дома под аккомпанемент восторженных восклицаний, вызванных радостью в первый раз видеть своего государя, который впервые с допетровских времен приехал сюда. Даже Петр, несмотря на свою поразительную деятельность, никогда не добирался до этого отдаленного уголка своей обширной империи. Крики народа и его желание видеть своего государя только усилились, когда через несколько минут после приезда, он снова появился, и вместе, с губернатором, направился в величественно возвышавшийся на этой же площади собор. С раннего утра следующего дня мы начали осматривать этот красивый город, посетили больницы, учебные заведения и тюрьму, в которой император даровал прощение многим крестьянам, арестованным за участие в бунте, имевшем место в деревнях симбирской губернии, принадлежавших короне. Затем мы поехали в расположенный в нескольких верстах от города образцовый сад, разбитый по приказу императора Александра. Здесь на обширной и красиво расположенной территории были высажены самые различные сорта кустарников, шпалеры фруктовых деревьев, цветы и растения, они служили питомником для соседних губерний и образцом для садовников. Прекрасное состояние и богатство этого сада удивили нас тем больше, что мы даже не подозревали о его существовании. Вся заслуга создания этого новшества и его прекрасного использования принадлежала немецкому садовнику, который его создал и украсил. Император приказал мне наградить этого человека орденом Св. Владимира 4-й степени, об этой награде он даже и не помышлял. Вечером того же дня мы продолжили нашу поездку в Тамбов, на выезде из Пензы мы были в восторге от ее прекрасного расположения, которое открывало на выезде из города вид столь же оживленный, сколь и протяженный.
Император постоянно торопил наше продвижение вперед, и мы уже выиграли несколько дней. Ему нужно было осмотреть войска в Чугуеве и Ковно, посетить Варшаву. С ужасающей быстротой мы ехали по отличной дороге, влекомые прекрасными лошадьми. Глубокая ночная темнота не замедлила наше продвижение, мы мирно спали, когда в час пополуночи 26 августа были разбужены криками почтальонов и нашего кучера. Лошади понесли, и в тот же момент наша коляска перевернулась, как от удара пушечного ядра. Император сказал: «Это пустяки». Я не помню, как оказался на ногах рядом с коляской, в которой я увидел кучера Артамонова и камердинера Малашева, находившихся без чувств. Стремительный бег лошадей был быстро остановлен падением и чем-то вроде кочки на дороге, за которую они зацепились, коляска была разбита. Я крикнул императору, чтобы он выходил, но, так как он мне не ответил, я ухватил его за отвороты шинели и вытащил наружу. Тогда я увидел, что ему плохо, и усадил его на обочине дороги в нескольких шагах оттуда[31].