Вообще в программе «Голоса» начинает по-прежнему выступать политика разных национальностей, которая разыгрывалась в 1863 году и клонилась к тому, чтоб убедить Россию превратиться в Австрию. «Голос» берет под свое покровительство и языки Закавказского края.
В № 123 этой газеты высказывалось желание, чтобы в Тифлисской и Кутаисской губернии и Батумской области, входивших когда-то в Грузинское царство, производство дел в судах велось на грузинском языке: «Пришлось бы только части Ахалкалакского и Бочалинского уездов Тифлисской губернии присоединить к татарским губерниям». Такою татарскою губернией следует считать Бакинскую губернию, в которую также требуется ввести суд присяжных, причем все дела должны вестись на татарском языке. Некоторое затруднение представляют Эриванская и Елисаветпольская губернии и Карская область: здесь «равно преобладают армянский и мусульманский элементы и потому присяжных и дела, подлежащие их рассмотрению, нужно делить на две категории».
Но этого мало. Мы-де не только должны тщательно оберегать жите -лей этой части Русской империи от русского языка, но, сверх того, стараться, чтобы коренные русские люди ассимилировались инородцам. В том же самом нумере тифлисский корреспондент «Голоса» с восторгом приветствует решение каких-то тифлисских городских дворян внести на обсуждение губернского собрания между другими вопросами и вопрос об обязательности обучения грузинскому языку в школах грузинских провинций. «Голос» продолжает:
«Нам кажется, что туземные языки должны преподаваться в местных учебных заведениях не только детям туземцев, но и русским, готовящим себя к деятельности в нашем крае. Справедливость такого требования сознается всеми, но, к сожалению, никаких мер не принимается к его удовлетворению. Напротив, уроки туземных языков необязательны в программе гимназического образования и назначены в неудобное для занятий время, в шестой час. Словом, они поставлены на одну доску с музыкой и танцами».
Итак, туземные языки преподаются в кавказских гимназиях; да, но, увы, они необязательны! Каким же образом можно сделать их обязательными и вместе с тем преподавать их в удобное время, то есть в те самые часы, когда преподаются другие обязательные предметы? Этот вопрос, который затруднил бы всякого, не затруднит педагогов «Голоса». Спросите их, как решить вышеупомянутую задачу, и они вам скажут, что это очень легко: стоит только вместо греческого языка преподавать грузинский и татарский, а вместо латинского армянский, и дело улажено. При этом, конечно, эти образовательные заведения сохранили бы свое право выпускать своих воспитанников в университеты. Как ни нелепо это предположение, иного рекомендуемая петербургскою газетой реформа не допускает.
Но дело не в этом. От этой реформы пострадала бы не одна только наука; внушители «Голоса» преследуют своими требованиями другую, более для них серьезную цель: обособить окраины и повести к исполнению программы, которой красноречивым выразителем был покойной памяти Шедо-Ферроти.
Петербургские шарлатаны называют себя либералами и отождествляют свои стремления с европейскими либералами. Но их сепаратистические тенденции как нельзя лучше доказывают всю фальшь их либерализма. Либеральные партии в Европе всегда считали одним из главных условий прогресса единство национальности. Совершенно немыслим был бы либерал во Франции, который стал бы требовать, чтобы в Бретани судебные дела велись на бретонском, а не на французском языке. Подобные «либералы» бывают только у нас в России.
Предлагаемые очерки составлены мною в исходе 1866 года, в виде личных моих воспоминаний за время службы моей в Вильне, при бывшем генерал-губернаторе Северо-Западного края графе Муравьеве. В то время Вильна представляла самый оживленный центр политической деятельности, на который было обращено общее внимание. Состоя при генерал-губернаторе, я принимал более или менее участие во всех почти делах управления, а потому и записки эти носят на себе отпечаток времени и представляют последовательные очерки двухлетнего управления графа Муравьева Северо-Западным краем. Отбросив по возможности все, что касалось лично меня и моих отношений к разным лицам, я сохранил здесь все выдававшееся в виленской деятельности за этот любопытный период современной русской жизни.
Очерки мои объемлют два года, а именно: с 1-го мая 1863 г. (время назначения генерала Муравьева генерал-губернатором) по май месяц 1865 г. (время его увольнения) и разделяются на две части: первая заключает в себе описание первого года его управления краем - собственно усмирение мятежа, раскрытие революционной организации и меры, временно принятые до поездки его в Петербург в апреле 1864 г. и возвращения оттуда через месяц. С этого времени начинается второй период деятельности ген. Муравьева, в котором меры временные уступают место более прочным реформам, усиление русского элемента и Православия играет главную роль и «русское дело» в Северо-Западном крае - становится лозунгом его деятельности до отъезда его в Петербург в марте 1865 г. и увольнения его от должности - этот период времени описан во второй части настоящих записок. Главный деятель того времени уже сошел в могилу и, как ни разноречивы были мнения о нем при жизни, все отдают ныне справедливость его изумительным дарованиям, государственному уму и заслугам, оказанным им Отечеству в одну из труднейших годин. Быть может не безынтересно будет теперь прочесть предлагаемые очерки, где на каждом шагу встречается замечательная личность графа М. Н. Муравьева.
90
См. «Записки графа М. Н. Муравьева Виленского» и прилож. к ним в «Русской старине»: изд. 1882 г., т. XXXVI, ноябрь, стр. 387-432; декабрь, стр. 623-644; изд. 1883 г., т. XXXVII, январь, стр. 131-166; февраль, стр. 291-304; март, стр. 615-630; т. XXXVIII, апрель, стр. 193-230; т. XL, октябрь, стр. 181-200; ноябрь, 389-406.