За время моего служения на выборных должностях были и лица, которые не брали с киргиз. Так, служивший завед. полицейской частью загорных волостей Матвеев и бывший Токмакский пристав Чубаков были честные и никогда ничего не брали с киргиз. Пристав Байгулов с семьей, которая у него большая, и джигитами приезжают как бы в гости к богатому киргизу и что понравится просят у киргиза подарить. Они объезжали почти всех богачей киргиз в сопровождении волостного управителя и брали лошадьми, коровами, а главным образом деньги. Был Байгулов с двумя сыновьями у моего сына Карыкпая и у него 152 взяли волчью шубу и 300 (р. деньгами. Если посмотреть у пристава Байгулова, то эту шубу я думаю можно найти. Она волчья, крытая темносиним сукном, нашлись бы и ковры и другие вещи.
Эти поборы, это вмешательство в выборы и вообще несправедливость и были главными причинами бунта в Пишпекском и Пржевальском уездах…[95]. Лошадей для поездок брали в большинстве бесплатно — очень редко кто платил прогонные деньги, а администрация в лице уездного начальника, пристава и другие никогда прогонов не платили…[96])
Несколько последних лет начал практиковаться способ взыскания с киргиз денег за пропавший у крестьян и казаков скот в административном порядке, т. е. по приказанию начальства. Мне известны факты, что крестьяне ложно показывали, что у них пропал скот, и администрация заставляла платить за скот, которого не существовало. Такие случаи были часты в селении Столыпине и киргизам Кочкорской, Борунчинской, Джуванарыкской и др. волостей приходилось платить за этот скот. За этот якобы пропавший скот заставляли платить и мою, Абаильдинскую, волость, несмотря на то, что она отстояла за 60 верст, и я с трудом уговаривал завед. полицейской частью Меньшикова не взыскивать с нас, так как мы здесь не причем. Кем введены были эти правила о взыскании с киргиз за пропавший скот, я не знаю. Все это отражалось и на отношении сторожил — русских к киргизам. Отношения их испортились, хотя и не в такой степени. Таким образом, между русскими, главным образом новоселами, и киргизами установились враждебные отношения, со стороны русских явные, а со стороны киргиз — скрытые против русских.
Исправляю свое показание, относительно пожертвований 10 богачами денег на нужды войны. Это пожертвование было не добровольное, а по требованию пристава Байгулова, который в нашей волости заявил, что в других волостях богатые люди жертвовали по 60 руб. Мы начали упрашивать, чтобы с нашей волости взяли меньше, говоря, что деньги и разные вещи мы уже жертвовали по нескольку раз. При обращении администрации к киргизам о пожертвовании, администрация указывала, что нас не берут на военную службу, что мы не оказываем помощи людьми и что взамен этого мы должны жертвовать деньгами и вещами. Так, осенью прошлого года заведывающий полицейской частью загорных волостей Меньшиков собрал «манапов» и должностных лиц всех 9 загорных волостей на урочище Ак-Ущук (Белая Высота) и говорил нам, что мы освобождены от несения воинской повинности, а потому должны помогать русским деньгами и вещами.
Мы охотно пожертвовали от рубля до 25 руб. Я лично пожертвовал 10 руб. Деньги там же сдали наличными Меньшикову. Меньшиков никому квитанции не выдавал, а записывал в твоей записной книжке. Учесть, сколько именно тогда пожертвовали, трудно. Народу съехалось много и пожертвовали деньги больше чем 1 000 человек. Во всяком случае в среднем пожертвования были не Менее 5 руб. с человека. Приговоров на пожертвования в тот раз и в то время, когда собрали деньги с 100 киргизов нашей волости, пристава Байгулова не было.
Когда объявили о призыве рабочих от туземцев, что поняли неправильно, а именно как введение воинской повинности, киргизы обсуждали, что при сборе пожертвований им разъяснили, что именно эти пожертвования даются ввиду того, что мы не отбываем воинской повинности. Сам я неграмотный, но слышал от киргиз, что было воззвание губернатора, в котором губернатор приглашал киргиз к пожертвованиям, указывая, что киргизы не несут воинской повинности.
В прошлом году осенью из газет киргизы узнали, что предполагали брать солдат от киргизского населения. Этим вопросом киргизы живо заинтересовались и обсуждали его. Общее мнение киргиз было, что они не подготовлены к несению такой службы, так как не знали языка, не знали даже городской жизни и что слух о призыве туземцев явился не более, чем вымысел. От стариков я слышал, что при переходе в русское подданство, одним из белых царей (Ак-Падша) было обещано, что киргиз никогда не будут брать в солдаты, о чем знают все киргизы.