При всем спокойствии, даже кажущемся бесстрастии авторского голоса Анна Зегерс не скрывает своей симпатии к рыбакам и комментирует их действия немногословно, сдержанно, но отчетливо. Перед нами автор-повествователь, который стоит вне изображаемой им среды, однако имеет свое суждение о ней, намного превосходя своих героев проницательностью, ясностью зрения.
В «Транзите» мы тоже находим единство повествовательной интонации. Однако на этот раз мы не слышим авторского голоса: Анна Зегерс передоверила нить рассказа рядовому немецкому рабочему-эмигранту, который вместе с другими эмигрантами терпит всяческие мытарства в Марселе, в неоккупированной зоне Франции, в дни второй мировой войны.
За те двенадцать-тринадцать лет, которые прошли со времени выхода «Восстания рыбаков в Санкт-Барбаре» до написания «Транзита», в жизни автора произошло множество событий. Начало политической деятельности в рядах Коммунистической партии Германии и первая поездка в СССР на Международную конференцию революционных писателей в Харькове; выход романа «Спутники», где действуют коммунисты пяти стран: Венгрии, Италии, Польши, Болгарии, Китая; эмиграция в Париж после гитлеровского переворота; активное участие в антифашистской немецкой печати и в конгрессах писателей в защиту культуры; поездка в Испанию, где шли бои с фашизмом; напряженная творческая работа, художественное исследование немецкой действительности, углублявшееся от книги к книге, — выход повести «Оцененная голова», романа «Спасение», завершение работы над «Седьмым крестом»… Даже этого краткого перечня достаточно, чтобы понять, насколько интенсивной и насыщенной была жизнь Зегерс в эти годы, насколько богаче стал ее политический и писательский опыт.
С начала второй мировой войны для Анны Зегерс наступило время тревог. Французская полиция арестовала ее мужа, антифашистского деятеля и ученого, — вызволить его из концлагеря оказалось очень нелегко. Сама Анна Зегерс с великим трудом и опасностями сумела перебраться вместе с детьми из Парижа, куда пришли гитлеровцы, в неоккупированную зону, на юг Франции. В течение нескольких месяцев она жила в Марселе и, подобно многим другим эмигрантам — и подобно герою «Транзита» Зайдлеру — обивала пороги в иностранных консульствах, собирая подписи и визы, необходимые для того, чтобы уехать с семьей за океан. В Марселе она начала работать над «Транзитом» и продолжала эту работу уже по пути в Мексику. Там книга и была впервые издана.
В «Транзите» нашли отзвук личные впечатления и переживания автора: и Париж, обезображенный флагами со свастикой, и отчаянно-безнадежное шествие потока беженцев из французской столицы чуть ли не под пулями гитлеровцев, и нелегальный переход через демаркационную линию, и, наконец, утомительная сутолока эмигрантского житья в Марселе. Эпизод с писателем Вайделем, который покончил с собой в момент прихода войск вермахта в Париж, тоже не выдуман: именно так ушел из жизни австрийский прозаик Эрнст Вайс, с которым Анна Зегерс была знакома. («Случилось так, что я короткое время жила в маленькой гостинице, неподалеку от той гостиницы, где находился он. Как-то я зашла и спросила, продолжает ли он там шить, хозяйка сказала „нет“, у нее было при этом странное выражение лица. А вскоре я услышала о его самоубийстве».[7])
Однако именно по поводу своей книги «Транзит» Анна Зегерс замечает: «У писателя так называемое отражение действительности не такое гладкое, как в зеркале»[8]. В сюжете «Транзита» факты реальной жизни пропущены через поэтическое мировосприятие художника, воссозданы, осмыслены творческим воображением.
Вымышленный герой «Транзита», монтер Зайдлер, не мастер культуры и не политический деятель, а просто рядовой труженик, которому, как и множеству других людей, фашизм и война принесли массу бедствий. Через посредство такого героя можно было наиболее наглядно передать чувства и настроения скитальцев и изгнанников, выбитых из жизненной колеи, измученных бездомностью, неуверенностью в завтрашнем дне, нудной канцелярской волокитой в консульствах. Вместе с тем Зайдлер — в отличие от многих собратьев по несчастью — не просто озабочен личной судьбой. Любовь к Мари, самоотверженная и безответная, облагораживает его, поднимает над собственными бедствиями и — завоевывает ему живые симпатии читателя.