Сложные процессы происходили на востоке Ирана и в Средней Азии. Здесь в X в. наиболее крупной политической силой стало государство Саманидов с центром в Средней Азии (Бухара)[10]. Формально Саманиды считались вассалами Багдада — платили небольшую дань, чеканили монету от имени халифа и по пятницам возносили от имени повелителя правоверных молитву в мечетях. На деле же Саманиды были независимы. На протяжении почти всего X века им подчинялся Хорезм — страна, центр которой находился в устье Амударьи. Позже Хорезм освободился от опеки бухарских правителей. На южном берегу Каспия существовало несколько небольших феодальных владений, находившихся в сложных отношениях с Багдадом, Саманидами, а также с наместниками халифа в Азербайджане[11]. Наконец, в западных областях арабского мира, преимущественно в Сирии, властвовали местные правители, Хамданиды, которые вели почти непрерывную борьбу с Византией.
Сама Византийская империя после тяжких для нее VII‑VIII веков при Македонской династии (866-1057) вновь набрала силу и стремилась проводить активную политику на границах с арабами, в Закавказье и на Балканах. Русь первой половины X в. — еще феодализирующееся государство, верховный правитель которого, великий князь киевский, властвовал над постоянно расширявшимся объединением славянских княжеств. В системе взаимоотношений великого князя и его ближайшего окружения с основной массой подвластного населения большую роль играл сбор дани. Он назывался полюдье. Описание полюдья есть в русских (Повесть временных лет), византийских (Константин Багрянородный) и восточных (Ибн Русте, Гардизи и др.) памятниках.
Одним из средств существования, источников доходов социальной верхушки Руси были походы в соседние и отдаленные страны и связанные с этими походами торговые мероприятия, в которых активное участие принимала центральная и местная знать. Однако было бы неверно сводить такие походы только к захвату добычи и торговле в тех странах, куда ходили русские дружины. Киевская Русь тех времен — государство (хотя и раннеклассовое), и ему присущи все внешнеполитические функции, которые свойственны государству такого типа. Эти походы вызывались государственными интересами, приводившими к союзу с одними странами и к войне с другими. Одним словом, уже существовали древнерусская внешняя политика и дипломатия. Оба этих явления государственной жизни лучше всего нам известны на примере русско–византийских отношений X в. Однако внимательное изучение связей с Востоком убеждает в том, что они складывались отнюдь не стихийно; точка зрения историков прошлого столетия, рассматривавших походы на Восток X в. как подобие позднейших казачьих экспедиций по Черному и Каспийскому морям[12], разумеется, должна быть отвергнута.
Киевская Русь и вообще восточнославянские земли были издавна связаны со странами Востока обширными торговыми интересами. Арабские географы IX‑X вв. описывают торговые пути, ведшие из мусульманских стран через владения хазар или Черное море в Восточную Европу, на Русь[13]. Существование этих связей подтверждается находками кладов серебряных дирхемов на Руси, в Прибалтике и других странах, что свидетельствует о развитии транзитной торговли через русские земли. Восточные источники говорят о том, что арабские и другие восточные купцы, как правило, ездили в X в. в Хазарию (до ее крушения) и Волжскую Булгарию. Поездки их в русские земли в то время были, по–видимому, более редкими. С другой стороны, мы знаем о появлении русских купцов в Багдаде уже в IX в.[14] Из "Рисале" Ибн Фадлана следует, что русские воины-торговцы были в 20–е годы X в. обычными гостями у булгар[15]. В хазарской столице Атиле, в устье Волги, образовалась русская колония, обладавшая известной внутренней автономией, в том числе и правом судиться по своим законам, которые ал–Мас'уди (ум. 956 г.) называл обычаями "по велению разума"[16]. Торговые интересы отразились как в договорах русских князей первой половины X в. с Византией, так и в политике на Востоке. Но неверно было бы сводить отношения Руси с Востоком лишь к торговле.
Арабские, персидские, армянские, сирийские писатели сообщают о нескольких военных походах древних русов в прикаспийские области. Что касается самого раннего из этих рассказов, приведенного лишь у историка XIII в. Ибн Исфендийара в связи с событиями 60-80–х годов IX в., то в его реальности нет уверенности. Дело в том, что современник следующего похода русов в прикаспийские земли ал–Мас'уди, не только пользовавшийся местными историческими сочинениями, но и сам посетивший прикаспийские области, опираясь на сообщения местных жителей, заметил, что прежде никаких походов сюда с моря не было[17].
Впрочем, и относительно следующего похода русов на Каспийское море в историографии идут споры. Ибн Исфендийар называет совершенно точную дату этого похода — 297 от хиджры (909-10 г.)[18]. Между тем ал–Мас'уди отмечает, что поход русов имел место после 300 г. х. (912 г.), и в то же время указывает, что точная дата ускользнула из его памяти[19]. Да и в самих описаниях похода у обоих авторов имеются различия. Ал–Мас'уди подробно повествует о том, как русы, договорившись с царем хазар о проезде через устье Волги, затем действовали преимущественно в юго–западных районах Прикаспия (хотя и у него упоминаются Табаристан и Абесгун)[20]. Ибн Исфендийар как местный табаристанский историк в основном и рассказывает о действиях русов в этом регионе, упоминая также о событиях, происходивших в соседнем Гиляне. Несмотря на указанные расхождения, есть основания считать, что речь идет об одном и том же событии. Ведь и Ибн Исфендийар отмечает сражения русов с гилянцами и ширваншахом, а у ал–Мас'уди, пусть вскользь, упомянуты события в юго–восточном Прикаспии. Оба писателя дополняют друг друга. Сложнее вопрос о дате похода. Нам думается, что верна дата, указанная у Ибн Исфендийара. Мусульманские летописцы в вопросах датировки события были весьма пунктуальны. В отличие, например, от грузинских летописей той эпохи мусульманские исторические сочинения — это, как правило, действительно летописи, где события излагаются погодно. Между тем ал–Мас'уди оговаривается, что точную дату он забыл. Если полагаться на его заявление, что до описываемого им события походов с моря в этот район не было, то становится ясным, что за три года до 912 г. русы совершили поход в Прикаспии. Более важно установить мотивы похода и его итоги. Согласно древнерусской летописи, князь Олег в 907 г. ходил на Византию, после чего заключил с империей выгодный для Киева договор. Правда, ряд историков полагает, что похода 907 г. не было[21]. Но это не общепринятая точка зрения. Если же все‑таки признавать реальность похода и договора 907 г., то вполне можно предположить и последовавший через несколько лет поход русских дружин на Восток. Отношения Византии с Халифатом были тогда враждебными. Основными районами борьбы являлись Сирия и Закавказье. В Армении царь Смбат1 Багратуни (891-914) опирался на Византию, император которой пожаловал ему титул тагавора (царя), что символизировало независимость Армении от Халифата. Однако наместник халифа в Азербайджане Юсуф ибн Абу–с-Садж (позже обвиненный в заговоре против своего господина) в то время активно отстаивал интересы халифа в Закавказье. Стремясь нейтрализовать Смбата и настроить против него часть армянских феодалов, Юсуф, в свою очередь, дал корону крупнейшему владетелю восточной Армении Гагику Артсруни, правителю Васпуракана[22]. Война между Смбатом и Юсуфом затянулась, и вполне можно допустить, что Олег послал русские дружины на Восток именно для того, чтобы поддержать сторонников империи в Закавказье. Текст русско–византийского договора 907 г. не сохранился, да если бы он и уцелел, то вовсе не обязательно, чтобы такой договор отражал все аспекты соглашения двух сторон. Могли быть и секретные статьи, устные обязательства.
14
Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI‑IX вв. // Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М, 1965. С. 384-385.
17
Ибн Исфендийар. История Табаристана. Тегеран, 1941 (на перс, яз.); Минорский. История. С. 199.
21
Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М, 1968. С. 60. А. Н. Сахаров считает договор 907 г. реальностью и подробно его исследует (см.: Сахаров А. Н. Дипломатия древней Руси: IX — первая половина X в. М., 1980. С. 96, 146).
22
Васпуракан — область от озера Ван на северо–восток до современной советско–иранской границы. О Гагике Артсруни см.: Тер–Гевондян А. Н. Армения и арабский халифат. Ереван, 1977. С. 243, 245.