Термин «сыны света», прилагаемый кумранскими свитками к членам общины, новозаветные произведения применяют к правоверным христианам (Лука 16, 8; Иоанн 12, 36; 1 Фессалон. 5,5). Противопоставляемый ему в кумранских документах термин «сыны тьмы», обозначающий приверженцев Велиала, в том же значении употребляется в раннехристианской литературе (1 Фессалон. 5, 5; Ефес. 5, 18). Сопоставляя выражения «немудрствующие», «простодушные», «простецы», «малые», которые кумранские документы в положительном значении прилагают к «сынам света», с новозаветными терминами «младенцы», «малые сии» (Матф. 10, 42; 11, 25), также имеющими положительный оттенок и противопоставляемыми «мудрствованию» (Лука 10, 21; 1. Коринф. 1, 27), исследователи выдвигают гипотезу о происхождении этой евангельской терминологии из словоупотребления кумранской общины[126]. Арамейское слово «mamona» (имущество, богатство, деньги), встречаемое в раннехристианской литературе (Матф. 6, 24), не употребляется в Ветхом завете, но приводится в кумранских свитках. Выражение «нищие духом», столь известное из новозаветной литературы (Матф. 5, 3), можно встретить в Свитке войны (XIV, 7).
Множество образов, к которым прибегают авторы кумранских рукописей, нетрудно подметить и в новозаветных произведениях. Так, обычное для кумран сопоставление человека с глиняным сосудом повторяется и в Новом завете. Колодец как символ законов (учения), утоляющий жажду духа, встречается в Дамасском документе (VI, 5; XIX, 34) и в евангелии Иоанна (46, 11–14). Звезда как образ мессии, жезл как символ могущества, которым мессия уничтожает «сынов погибели» и спасет праведных, встречается и в кумранских документах, и в новозаветной литературе. Сходны и обстоятельства божьего «отмщения» грешникам. В кумранском Уставе грешников ожидает «огонь мрачных областей» (IV, 13), «мрак вечного огня» (II, 8). Христианская «геенна огненная», несомненно, родственна этим представлениям.
Следует отметить некоторые более или менее близкие текстологические совпадения. В заключительной части Устава говорится о духовных ценностях, которые бог дал тем, «кого избрал на вечное владение и кому дал наследовать жребий святых» (XI, 7–8). В Послании к колоссянам также говорится о «разумении духовном» и о благодарении бога, «призвавшего нас к участию в наследии снятых» (1, 9–12).
В кумранских документах встречается некоторое число цитат из Ветхого завета. Исследователи обратили внимание на то, что набор этих цитат, а также характер их толкования до известной степени совпадают с тем, что мы находим в раннехристианских произведениях. Например, во всех четырех евангелиях (Матф. 3, 3; Марк 1, 3; Лука 3, 4; Иоанн 1, 23) приводится одна и та же цитата из ветхозаветного пророка Исайи: «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь господу, прямыми сделайте в степи стези богу нашему» (40, 3). Та же цитата оказывается и в кумранском Уставе: «В пустыне проложите дорогу (Яхве), выровняйте в степи торный путь богу» (VIII, 14; IX, 19–20). Примерно так же обстоит дело с цитатой из Исайи, где говорится об испытанном, драгоценном, краеугольном, крепко утвержденном камне — истинной вере (28, 16). Эту цитату и ее вариации мы находим у многих новозаветных авторов (Римл. 9, 33; 1 Петр 2, 7; Матф. 21, 42; Марк 12, 10; Лука 20, 17; Деяния 4, 11). Вариант этой цитаты оказывается вкомпонованным и в текст кумранского Устава (VIII, 7–8). Имеются и другие примеры подобного рода.
Эти наблюдения позволили исследователям высказать предположение, что должен был существовать какой-то ранний сборник ветхозаветных пророчеств, своего рода антология, в которой были собраны популярные библейские отрывки мессианистского характера и из которого черпали и кумранские и, по-видимому, раннехристианские авторы. Предположение это блестяще оправдалось находкой фрагментов таких сборников мессианско-эсхатологических текстов[127].
Большой интерес вызывает кумранский календарь. При рассмотрении некоторых материалов выявились факты, побудившие исследователей поставить вопрос о несходстве официального иудейского календаря того времени и календаря кумранской общины[128]. Было обращено внимание на то, что в Комментарии к Хабаккуку Нечестивый жрец, которого сопоставляют с иерусалимским первосвященником, избрал для преследования Учителя праведности и его сторонников «праздник покоя», «день всепрощения» — «судный день» (XI, 4–8) — обстоятельство, невозможное для первосвященника Иерусалимского храма, если бы «судный день» официального жречества и «судный день» кумранской общины календарно совпадали. Кумранский календарь, одной из особенностей которого является то, что новый год всегда начинался со среды, а каждый праздник приходился ежегодно на один и тот же день недели, сходен с календарем апокрифической книги Юбилеев, обнаруживающей и в других отношениях точки соприкосновения с кумранской идеологией и литературой. Таким образом, различие в календарях подтверждает разрыв кумранской общины с богослужебными нормами официального жречества.
126
128