Очевидно, что главным источником противоречия для Флека стало отождествление понятия «истины» с понятием абсолютного и неизменного совпадения знания и объекта. Симпатий — персонаж, устами которого в статье «Проблемы науковедения» говорит автор, — доказывает простаку Симплицию абсурдность такого представления о содержании и целях науки, которое исходит из возможности законченной «объективной» (т. е., по Флеку, буквально совпадающей с реальным положением дел) картины мира или даже какого-либо ее фрагмента. Ведь достигнув такого состояния, наука не могла бы развиваться дальше, а вся ее история была бы представлена как путь к этому конечному «Кодексу премудрости», путь, который оказался слишком длинным и сложным из-за бесчисленных ошибок, неверных гипотез, неправильных истолкований опыта — всего того, что Должно быть отброшено или сохраниться только в «Комментариях», где эти досадные заблуждения (которых могло и не быть!) станут предметом интереса психологов или социологов знания либо просто экспонатами в кунсткамере человеческих слабостей.
Такое деление на подлинную, «живую» историю науки и ее «рациональную реконструкцию», т. е. историю, которая «должна была иметь место», если бы процесс научного познания направлялся исключительно рациональными нормами, кодексом совершенной методологии, — деление, при котором «живая» история стала бы комментариями, заметками на полях рациональной реконструкции, впоследствии было проанализировано И. Лакатосом[9]. Он понимал, что без такого деления рациональность научного познания теряет свои четкие очертания и это грозит иррационализмом (в котором Лакатос обвинял Куна, чей «исторический» подход к определению рациональности представлялся ему релятивизмом), но он понимал также и то, что «рациональная реконструкция» может стать «прокрустовым ложем» и для реального процесса развития научного знания, и для развития методологических представлений об этом знании. Вот эту вторую мысль и подчеркивал Л. Флек.
В «Комментарии», говорит Симпатий, оказалась бы не только история науки (исторически изменяющаяся последовательность идей, методов, теорий, гипотез и т. д.), но и философия (отброшенная демаркационистами метафизика!), математика и логика, как не имеющие «объективного» содержания (здесь Флек-Симпатий повторяет одно из важнейших положений логического эмпиризма), практические знания, навыки, умения, техника экспериментирования, «неявное» или «личностное» знание (если выражаться терминами М. Полани) и многое другое.
Такой «Комментарий» оказался бы, конечно, важнее и интереснее самого комментируемого «Кодекса премудрости», а последний пришлось бы охранять от возможных посягательств на него со стороны еретиков, вольнодумцев, усомнившихся в его абсолютности, сохранять… с помощью полиции. Абсолютное знание — синоним религии, его основы — чудо, тайна и авторитет, но не бесконечное, высокое (даже в своей безнадежности!) стремление к совершенству, к идеалу.
Кумулятивист и «реалист» Симплиций парирует полемический выпад Симпатия: «Если «окончательное состояние науки» не более чем пустой звук, можно ли говорить о приближении к нему?» — следующим аргументом: если нет «конечного состояния» как достижимой цели научного развития, то нет и выхода из бесплодного скептицизма; но позиция скептика опровергается прямым указанием на успех практического воплощения научного знания, например, в современной технике. И надо признать, аргумент этот оказывается неотразимым для Симпатия.
Хотя он и не согласен с ним, возразить по существу ему нечего. Он прибегает к риторике, красноречию, с пафосом утверждая, что его выводы не направлены на принижение науки, а, напротив, возвышают ее: благородная ценность науки не в голом практицизме и утилитаризме, а в самодостаточном импульсе, устремляющем ее к вечному поиску… недостижимой истины. Вслед за неокантианцами или Ч. Пирсом Симпатий мог бы объявить цель науки «регулятивной идеей», попадая при этом в хорошо известные в истории философии ловушки и противоречия.
Он не делает этого, по-видимому ощущая, что такой ход мысли был бы слишком традиционно-гносеологичен. Упор на социальное «измерение» процесса познания, надеется Симпатий, поможет избежать противоречий подобной гносеологии.
9