— Интересно, сколько за них хотят?
— Если это не позднейшая подделка и здесь полный комплект, то от сорока до восьмидесяти фунтов.
— Слишком дорого. Вы давно приехали?
— Прямо перед ланчем. Как раз шел к вам. Но вы куда-то идете?
— Нет, просто гуляю. Как вы, раскопали что-нибудь полезное?
— Прочесал всю страну, чтобы добыть сведения о человеке по имени Артур Робинсон. Вам это имя что-нибудь говорит?
— Ничего.
— Мне тоже. Потому я мог подойти к исследованию без всяких предрассудков. Что нового в колледже?
— Вчера произошло странное событие. Только я так и не поняла, что это было.
— Давайте прокатимся по окрестностям, и вы все мне расскажете. Я на машине, и сегодня чудесный день.
Обернувшись, Гарриет увидела, что у тротуара припаркован «даймлер».
— С удовольствием.
— Проползем чуть-чуть по улицам и выпьем где-нибудь чаю, — предложил он, помогая ей сесть.
— Какая оригинальная мысль, Питер!
— Правда? — Они медленно ехали по многолюдной Хай-стрит. — В самом слове «чай» есть что-то гипнотическое. Я приглашаю вас насладиться красотами английской глубинки, поведать мне о ваших приключениях и послушать про мои, обсудить план, от которого зависят спокойствие и доброе имя двух сотен человек, прошу почтить меня своим присутствием и продлить иллюзию рая, а говорю об этом так, будто все, что нам нужно, — это немного кипятка да тарелка синтетических сладостей из «Старой доброй тюдоровской чайной».
— А если мы проползаем до открытия деревенского паба, — практично заметила Гарриет, — то сможем выпить там пива с хлебом и сыром.
— Это мысль.
На это Гарриет не нашлась что ответить и только внимательно разглядывала его руки, легко лежащие на руле. Они проехали Лонг-Марстон и двигались теперь по направлению к Марстону и Элсфилду. Вскоре Питер свернул на боковую улочку и остановился.
— Довольно в одиночку бороздить моря безбрежной Мысли.[265] Кто начнет, вы или я?
— Кто такой Артур Робинсон?
— Это тот самый джентльмен, что так странно себя повел, когда писал диссертацию. Он получил степень магистра искусств в Университете Йорка, работал тьютором в разных местах, выдвинул свою кандидатуру на должность профессора современной истории в том же самом Йоркском университете и пал жертвой превосходной памяти и выдающихся детективных способностей вашей мисс де Вайн, которая в то время возглавляла Флэмборо-колледж и входила в состав экзаменационной комиссии. Это был красивый светловолосый мужчина, в то время лет тридцати пяти, приятный в общении и любимый коллегами, хотя его социальный статус несколько подпортил неравный брак с дочкой квартирной хозяйки. После того печального случая с диссертацией он исчез, и больше о нем в академических кругах ничего не слышали. В то время у него была дочь двух лет, и жена ждала второго ребенка. Я ухитрился разыскать его прежнего друга, и тот сказал, что после катастрофы Робинсон как в воду канул — похоже, он уехал за границу и сменил фамилию. Друг отправил меня к некоему Симпсону из Ноттингема. Я пошел по следу, но обнаружил, что Симпсон, к моему большому неудобству, умер год назад. Тогда я вернулся в Лондон и послал сотрудниц мисс Климпсон на поиски друзей и коллег мистера Артура Робинсона, а также в Сомерсет-Хаус,[266] рыться в сводках рождений и смертей. Вот и все, что я успел за два дня напряженной работы, — кроме того, разумеется, что почтительно передал рукопись вашему секретарю.
— Большое спасибо. Значит, Артур Робинсон. Вы думаете, он имеет какое-то отношение к нашему делу?
— Конечно, связь здесь весьма опосредованная. И все же не стоит забывать, что до приезда мисс де Вайн никаких беспорядков в колледже не было и что единственный известный нам случай, когда у кого-то могли быть с ней счеты, — это случай Артура Робинсона. Я и решил исследовать его историю.
— Понятно. Надеюсь, вы не пришли к выводу, что мисс Гильярд — это переодетый Артур Робинсон. Как-никак я знаю ее десять лет.
— Почему мисс Гильярд? Что она такого сделала?
— Ничего, что позволило бы выдвинуть обвинение.
— Расскажите-ка.
Гарриет пересказала ему историю с телефонным звонком. Он выслушал ее с мрачным видом.
264
Кристофер Марло, «Тамерлан Великий». Часть II, акт II, сцена 4. Перевод с англ. Э. Линецкой и Е. Полонской.
266
В Сомерсет-Хаусе, неоклассическом здании XVIII века, на момент действия романа располагалось несколько государственных учреждений, в частности отдел регистрации актов гражданского состояния. В наши дни значительную часть здания занимают музеи.