— Нелли, вы не знаете, во сколько возвращается мисс де Вайн?
— Кажется, поездом 9.39, мисс.
Гарриет кивнула, взяла со стеллажа первую попавшуюся книгу и отправилась с ней на веранду — там был шезлонг. Утро близится к концу, подумала она. Если Питер хочет успеть на одиннадцатичасовой поезд, то ему пора идти. Она вдруг вспомнила, как сидела в больнице, пока подруге делали операцию, вспомнила запах эфира, а в приемной — большой черный веджвудский[293] кувшин с дельфиниумами. Она рассеянно прочла страницу, даже не вникнув, о чем идет речь, затем услышала шум шагов и подняла глаза — перед ней стояла мисс Гильярд.
— Лорд Питер просил передать вам этот адрес, — сказала мисс Гильярд без всякого вступления. — Он был вынужден срочно уехать по делам.
— Спасибо, — ответила Гарриет, взяв у нее записку.
— Вчера вечером, — решительно продолжала мисс Гильярд, — я неверно поняла, в чем дело. Я не сознавала в полной мере, в какое трудное положение вы поставлены. Боюсь, я невольно его усугубила. Прошу прощения.
— Все в порядке, — ответила Гарриет, радуясь этому удобному речевому штампу. — И вы меня простите. Я была расстроена и сказала много лишнего. Из-за этой злосчастной истории у всех одни неприятности.
— Вы правы, — сказала мисс Гильярд уже более естественным тоном. — Мы все напряжены. Хорошо бы уже все прояснилось. Как я понимаю, теперь вы верите моему вчерашнему свидетельству.
— Целиком и полностью. С моей стороны непростительно было не проверить факты.
— Внешность обманчива, — сказала мисс Гильярд.
Нависло молчание.
— Что ж, — наконец произнесла Гарриет, — надеюсь, мы сумеем все это забыть.
Но она знала: по крайней мере, одна ее фраза никогда не забудется. Дорого бы она дала, чтобы взять ее обратно.
— Я сделаю все от меня зависящее, — откликнулась мисс Гильярд. — Боюсь, я слишком тороплюсь судить о том, в чем не имею опыта.
— Большое вам спасибо за эти слова, — сказала Гарриет. — Поверьте, я тоже собой отнюдь не довольна.
— Понимаю. Я заметила, что люди, у которых много возможностей, часто совершают неверный выбор. Впрочем, это не мое дело. Всего доброго.
Она исчезла так же внезапно, как и появилась. Гарриет посмотрела в книгу, лежавшую у нее на коленях. «Анатомия меланхолии». «Fleat Heraclitus an rideat Democritus? Должен ли я, описывая эти симптомы, смеяться с Демокритом или же плакать с Гераклитом? Ибо симптомы эти, с одной стороны, смехотворны и нелепы, с другой же — прискорбны и достойны сожаления».
Днем Гарриет вывела машину из гаража и свозила мисс Лидгейт и декана на пикник в окрестности Хинкси. Когда к позднему воскресному ужину она вернулась в колледж, в привратницкой ее ждала записка с просьбой срочно позвонить лорду Сент-Джорджу в Крайст-Черч. Голос в трубке звучал взволнованно:
— Послушайте, я не нашел дядю Питера — опять испарился, черт его дери. Но я сегодня видел ваше привидение. Вам надо быть осторожнее.
— Где вы ее видели? Когда?
— Около половины третьего, в разгар дня — она шла по Модлин-бридж. Мы с компанией пообедали на Иффли-уэй, как раз поехали провожать одного приятеля в Модлин, и тут смотрю — она. Бредет и бормочет что-то себе под нос — и вид у нее престранный. Будто хватает что-то руками — и глазами вращает. Она меня тоже заметила. А ее ни с кем не спутаешь. Мой приятель был за рулем, я пытался ему сказать, но он объезжал автобус и не очень-то меня слушал. Как только мы остановились у ворот Модлина, я тут же выскочил и помчался назад, но ее и след простыл. Как сквозь землю провалилась. Наверняка заметила, что я за ней слежу. Мне стало не по себе. Было похоже, что она уже на все готова. Так что я позвонил сюда, но вас не было, позвонил в «Митру» — без толку. Весь вечер просидел как на иголках. Сначала думал оставить вам записку, потом решил, нет, лучше сам скажу. Какая преданность с моей стороны — правда? Даже кутеж пропустил, лишь бы вас дождаться.
— Ужасно любезно с вашей стороны, — сказала Гарриет. — Во что было одето привидение?
— Да знаете, в темно-синее платье с узором, как такие веточки, и широкополую шляпу. Большинство ваших донов днем так ходят. Одета аккуратно, не броско. И не то чтоб красиво. Ни рыба ни мясо. Но я глаза узнал. У меня от них мурашки по коже. Вот честно. Эта женщина опасна, готов поклясться.