Приехав в Свияжск, находившийся на линии рассредоточения Восточного фронта, бывшие военспецы принялись служить новой власти с таким рвением, какое от них никак не ожидалось и каковое не обнаруживалось в прежние годы при царе-батюшке. Казалось, что они и сами немало удивлены этим. Общая картина рабоче-крестьянского воинства была удручающей: это были не воинские подразделения, скрепленные присягой, долгом и дисциплиной, а обыкновенные крупные разбойные формирования, пожелавшие отправиться к театру военных действий исключительно ради наживы. И вот из этой аморфной массы, состоявшей из мобилизованных из окрестных сел крестьян, бандитов-партизан, дезертиров, оставивших линию фронта, теперь начали уверенно лепить роты, батальоны, полки, применяя как кнут, так и пряник. Ежедневную муштру на плацу и полковые учения чередовали с жаркой баней, сытым пайком, крепким табаком и несмолкающей коммунистической агитацией, которая вскоре стала приносить положительные результаты.
Красная армия, построенная по царскому образцу, где даже интенданты со снабженцами были из старой армейской школы, но впитавшие в себя новую идеологию, каковой никогда прежде не существовало, теперь лихо вышагивала по плацу и горланила революционные песни. Философия большевизма, вдруг неожиданно понравившаяся большинству, приобрела собственное лицо. Оно было молодым, дерзким, с неизменной улыбкой, в которой сквозила смелость, граничащая с безрассудством.
Собранные полки выстраивались во что-то новое, чего прежде не видела ни одна армия мира, и была способна взять не только близлежащие города, но и пройти до Ла-Манша. Именно здесь, в небольшом городке Свияжске, ковалась не только будущая победа, но и создавалась армия со стальным характером, равных которой не было.
Лев Троцкий, вдохновленный успехами, последующие несколько дней разъезжал на бронепоезде по всему Восточному фронту, не забывая про самые отдаленные закоулки, и громкими пламенными речами вдохновлял мобилизованных на революционные подвиги.
Яркий, энергичный, пламенный оратор, умевший увлекать аудитории, он сумел из аморфной массы беженцев, дезертиров, паникеров создать твердый кристалл, о который разбивались гаубичные орудия. Глядя на его хищное скуластое лицо, на котором читалась нерушимая вера в собственное высокое предназначение, мало кто сомневался в том, что победа будет за большевиками. Масштабы мобилизации с его появлением заметно выросли, из близлежащих сел активно стекалась беднота, чтобы воевать за правое дело. Армия на Восточном фронте после прибытия Троцкого выросла в два раза, но каждый понимал, что это всего лишь начало великих дел.
Троцкий, словно дразня артиллеристов, подъезжал на бронепоезде к самой Казани и, не опасаясь быть расстрелянным из орудий, прикладывал ладонь ко лбу, пряча глаза от яркого солнца, и рассматривал высокие крепостные стены с белыми башнями, выбирая наиболее благоприятные участки для предстоящего штурма.
Вызывающая безрассудность не могла продолжаться долго. Около Зеленодольска, близ длинного изогнутого оврага с широко распахнутым зевом, заросшим густым кустарником, спецпоезд народного комиссара по военным и морским делам попал в серьезную засаду. Тысячный отряд каппелевцев, ударив из трех пушек, пошел в атаку. Второй петроградский полк, несший охрану поезда, не удержал натиска белых и бросился бежать, силой захватил пароход и на нем благополучно добрался до Свияжска. Брошенный бронепоезд был захвачен отрядами белых и уничтожен. Охране Троцкого, — небольшому отряду латышей и балтийским матросом, — удалось отбить атаку белых, и нарком по военным делам сумел невредимым добраться до штаба фронта.
Рассерженный и разочарованный трусостью и предательством большевиков, возглавлявших петроградский полк, Троцкий собрал военно-полевой суд, на котором по его решению были расстреляны командир полка, его комиссары, а также остальные коммунисты. В этот же день нарком издал приказ, который гласил, что в случае самовольного отступления с позиций «первым будет расстрелян комиссар части, вторым — командир»[15].
Насаждалась дисциплина, какой не было со времен расцвета Древнего Рима.
Глава 2
Багровый закат
На третий день после прибытия красного комиссара Троцкого на Восточный фронт подполковник Каппель предпринял попытку захватить не столь хорошо укрепленный Свияжск. Отобрав лучшие офицерские батальоны, он лично руководил операцией и, не опасаясь шальной пули, находился на самых опасных участках сражения. Поначалу ему сопутствовала удача, он едва не захватил штаб 5-й армии, но подошедшие части красных при поддержке артиллерии Волжской флотилии заставили подполковника Каппеля отступить.