— Спасибо за компанию, — произнес штабс-ротмистр Починков, ступая на перрон Николаевского вокзала[24], — дальше я доберусь самостоятельно. Сначала решу, что делать с иконой, а потом зайду к своим… Очень хочу увидеть свою невесту, мы помолвлены, мечтали сыграть свадьбу, а потом как-то все разом завертелось… Сначала одна революция, потом корниловское выступление[25], дальше октябрьский переворот[26]… Да что там рассказывать, — отмахнулся штабс-ротмистр, — вы это не хуже меня знаете.
— Как зовут вашу невесту? — спросил подпоручик Губарев — рослый крепкий парень.
— Мария, — широко заулыбался Георгий. — Самое красивое имя в мире.
— Мы не сомневаемся, господин штабс-ротмистр.
Расстегнув верхний карман френча, Починков вытянул из него небольшой отретушированный снимок.
— Вот она, моя красавица.
— Ваша невеста действительно очень красивая, — кивнул Губарев, едва глянув на фотоснимок.
— И не нужно нам никакой свадьбы, — вдруг сказал Починков, пряча фотографию в карман. — Зайдем в церковь и обвенчаемся. А потом, когда все это закончится, сыграем свадьбу. А куда вы теперь?
— На фронт, — ответил Свиридов, плотный крепыш. — К Каппелю.
— Каппель сейчас в Сибири, добираться к нему будет сложно, — сдержанно заметил Починков.
— Попробую прорваться. Сейчас по всей России много таких офицеров, как я, желающих поквитаться с большевиками.
— А ты? — посмотрел Починков на Губарева.
— Сначала проведаю мать, она в Тихвине проживает. Боюсь, что померла, перед моим отъездом скверно себя чувствовала. А потом буду пробираться на Дон, — сказал подпоручик. — Уверен, что генералу Деникину нужны грамотные офицеры. А там посмотрим, как судьба распорядится.
— Выполню порученное дело и тоже вернусь к Владимиру Оскаровичу, — заверил штабс-ротмистр Починков.
Распрощавшись с товарищами, Георгий сел в подъехавшую бричку и назвал адрес:
— Отвезите меня на Лиговку, любезнейший, к дому Перцова.
— Сумочка-то вам мешает, может сюда положим, тут место свободное имеется, — предложил кучер.
— Не стоит беспокоиться, любезнейший, справлюсь, — заверил кучера Георгий, прижав к себе поплотнее икону.
— Как скажете, барин. Но, пошла! — прикрикнул кучер на лошадь.
Подъехав к доходному дома Перцова — огромному шестиэтажному зданию, построенному незадолго до войны, кучер объявил:
— Пожалте, барин.
— Быстро довез, голубчик, — похвалил Починков. — Я даже осмотреться не успел. Держи! — щедро расплатился штабс-ротмистр. — Детишкам пряников купишь.
— Да какие нынче пряники, — отмахнулся извозчик. — Голодно. Хлеба бы купить.
Дождавшись, когда бричка завернет за угол, штабс-ротмистр направился в каменный флигель внутреннего двора, где проживал его давний приятель Суви Андерес, с которым он начинал военную службу. Впоследствии он был переведен в Эстонию, где командовал ротой до самой февральской революции. Примерно год назад Эстонская республика объявила о своей независимости и призвала всех эстонцев, проживающих на территории России, возвращаться на родину. Однако Суви Андерес не спешил покидать Россию и устроился при новой власти работать на таможню.
Ситуация на границах в северо-западной России была неспокойная. Около двух лет назад Великое княжество Финляндское объявило о своей независимости, которую вскоре одной из первых признала Российская Советская республика. А уже в середине мая Ставка Маннергейма опубликовала решение правительства Финляндии объявить войну советской России. После этого белофинны оккупировали Ребольскую волость в советской Карелии, высадились в Эстонии, где принялись оказывать активную помощь эстонскому правительству в борьбе с Красной армией.
Граница между Эстонской и Российской советской республиками не была сплошной, имела множество дыр, чем напоминала голландский сыр, — во многих местах, где простирались болота, были проложены тропы, через которые в обе стороны, кто по одиночке, а кто, сбившись в небольшие группы, передвигались люди. Одни уносили добро из большевистской России, другие прятались в карельских просторах и дожидались приказа правительства на дальнейшее вторжение на российскую территорию. Карл Густав Маннергейм[27], подписавший приказ на завоевание Восточной Карелии и ликвидации Петрограда как столицы Советской России, отказываться от своих планов не собирался.
24
Николаевский вокзал (1855–1924); Октябрьский (1924–1930). В настоящее время — Московский вокзал. Один из пяти действующих вокзалов Санкт-Петербурга.
25
Корниловское выступление (в советской историографии — Корниловский мятеж, Корниловщина) — неудавшееся вооруженное выступление, предпринятое Верховным главнокомандующим Русской Армией генералом от инфантерии Лавром Георгиевичем Корниловым в августе (сентябре) 1917 года с целью восстановления в России «твердой власти», установления «военной диктатуры» и предотвращения с помощью военной силы прихода к власти левых радикалов (большевиков).
26
Октябрьская революция, или Октябрьский переворот (в советской историографии было принято название Великая Октябрьская социалистическая революция) — вооруженный переворот в Петрограде 25–26 октября (7–8 ноября по новому стилю) 1917 года под руководством партии большевиков, в результате которого было свергнуто Временное правительство. Является одним из самых крупных событий XX века, наложившим заметный отпечаток на ход российской и всемирной истории.
27
Карл Густав Эмиль Маннергейм (4 июня 1867 (по другим данным 16 июня) — 27 января 1951) — российский и финляндский государственный, политический и военный деятель шведского происхождения, барон.