— И как тебя нынче зовут? — спросил рэйнджер. Он чувствовал себя более расслабленным, и его мозг начал перебирать имевшиеся возможности.
— Роуч.
Чад фыркнул:
— Таракан[2]. Тебе подходит идеально.
Преступник сжал губы:
— Это потому, что меня невозможно убить.
— Так Мал'горос это тебе посулил? — спросил охотник. — Ты же знаешь, что он мёртв, верно?
Роуч с ненавистью зыркнул на него, но ответил гордо:
— Я никогда не был настолько глуп, чтобы просить о таком. Мал'горос дал мне другое. Эти дары всё ещё при мне, вне зависимости от того, умер он или нет. Меня коснулся бог, и тебе этого никогда не понять.
— Ты был подонком ещё до того, как присоединился к Шаддос Крис, Осуалд, но Мал'горос действительно знал, что он делал. Он взял комок слизи вроде тебя, и каким-то образом отполировал до состояния блестящей какахи. — Чад ещё раз лениво хлебнул из фляжки, наслаждаясь написанной на лице двоюродного брата яростью.
— Ещё раз это произнесёшь, и разговор закончится, — предупредил бывший теневой клинок.
Чад дружелюбно кивнул, а потом обратился к Анджеле с неприкрытой «репликой в сторону»:
— На случай если ты гадаешь — этот человек некогда был верховной какахой среди так называемых Шаддос Крис Мал'гороса, но взбесило его отнюдь не это. — Он посмотрел обратно на убийцу: — Никогда не понимал, почему ты так терпеть не мог своё имя. Оно совершенно нормальное. Многие уважаемые люди носили это имя. — Затем он хихикнул.
— Хватит ждать. Перестань тянуть время, и скажи мне, что у тебя есть, иначе я сейчас же всё закончу, — пригрозил Осуалд.
Охотник вздохнул:
— Ладно, будь по-твоему. Я просто хотел выгадать достаточно времени, чтобы насладиться последней выпивкой, прежде чем ты меня убьёшь. Нет у меня для тебя ничего, а если бы и было, я бы тебе ничего не сказал, — признался Чад.
Роуч рассмеялся:
— Ты тянул время просто для того, чтобы ещё выпить? Ты действительно всего лишь жалкий пьяница. — В его руках появились сулившие смерть парные клинки.
Чад поднял фляжку, вытянув палец вверх, а затем поднёс её к губам, отпив в последний раз. Он закрыл глаза. «Прости меня, Джо, ибо я сейчас согрешу супротив твоего величайшего дара всему роду людскому», — безмолвно произнёс он молитву. Когда его веки снова поднялись, за ними лежали тлеющие карие омуты, до краёв наполненные злобой — после чего он сложил губы бантиком, имитируя своему противнику поцелуй.
Осуалд прыгнул вперёд, а потом с криком боли отшатнулся, когда Чад прыснул ему в лицо отборной выпивкой МакДэниела. Перехватив инициативу, Чад нанёс кулаком мощный удар преступнику в живот, поскольку Осуалд поднял оба клинка для защиты своих ослеплённых глаз. Роуч отлетел назад, тяжело врезавшись в стену. После этого Чад ещё раз глотнул из фляжки, снова обрызгав убийцу алкоголем.
Роуч не стал сидеть на месте. Всё ещё ослеплённый, преступник вскочил на ноги, будто чтобы броситься на Чада, но потом подпрыгнул, совершенно перелетая охотнику через голову.
Охотник чего-то подобного ожидал, и его длинный нож метнулся вверх, чтобы вскрыть вору брюхо, но наткнулся лишь на блок собственного клинка убийцы. Даже слепой, Роуч был не по-человечески искусен. Вор упал на пол позади Чада, и перекатился ещё несколько футов, прежде чем снова вскочить, вытирая глаза рукавом. Глаза его покраснели, но он снова мог видеть.
Чад едва-едва отбил в сторону брошенный нож, после чего они сошлись вдвоём, но не с в лязге стали, а в молниеносном танце широких взмахов и поспешных уклонений. Он держался целую вечность, продлившуюся секунды, но как бы быстр он ни был, он видел, что Осуалд всё равно был — каким-то образом — быстрее. В конце концов ему грозило схлопотать клинок в пузо.
— Девчонка, чего ждёшь? — крикнул охотник. — Лампу!
Рэйнджер нанёс ряд агрессивных ударов, чтобы заставить Осуалда отступить к углу, пока Карисса разбиралась в смысле его слов, и в процессе получил несколько неприятных порезов на предплечьях.
Карисса наконец поняла его план, и лампа полетала по воздуху. Быстрый как молния, Роуч метнулся в сторону, но Чад предвосхитил это движение, и заставил его сменить направление. Но даже так преступнику удалось скользнуть в сторону… почти удалось. Когда лампа разбилась о пол, из неё вылилось масло, пылающая лужа подожгла убийце ногу, и пламя начало карабкаться вверх по его рубашке.