У Амира открылся рот.
– Это невозможно. Как? Кто? Ювелир?
Его подозрения могли-таки оказаться верными. Ювелир решил поквитаться за Яд, забранный у него Харини.
Амир посмотрел на отряд халдивиров, нетерпеливо ожидающих дальнейших приказов.
– Им нечего сказать, – произнес Карим-бхай вполголоса. – Они растеряны не меньше нашего.
В этот миг взгляды всех носителей и халдивиров сосредоточились на высоком окне в опочивальне Харини, как будто ответы на их молитвы таились в этом хрупком, мерцающем язычке пламени.
В омытой дождем тишине текли мгновения. Амир скользил глазами от одной башни килы к другой и по их многочисленным окнам, казавшимся сейчас просверленными кем-то назло дырами.
Затем из окон что-то повалило. Поначалу это походило на пар, но затем дым обрел цвет. Кроваво-красный, потом шафрановый, желтый, фиолетовый, зеленый и белый – словно такое призрачное воплощение блюда тхали[17]. Испарения сгущались, становясь темнее ночи, а потом дождь поглощал их. В считаные секунды вся кила окуталась пеленой цветного тумана.
Нет. Амир сглотнул, уловив, как через дождь его носа коснулся намек на аромат корицы.
Это не краситель.
Пряности.
Если он чему и радовался в этот момент, так это тому, что все взгляды, включая Карим-бхая, были прикованы к дворцу.
Посему для Амира не было ничего проще, как скинуть мешок на землю, ускользнуть со священной тропы пряностей и протиснуться в щель между стенами. Память об аромате Харини влекла его к ее гибнущему дому.
Глава 3
Ошибаться свойственно человеку. Забыть добавить в обед специи – непростительное преступление, караемое заключением сроком от семи лет вплоть до смертной казни.
По мере того как Амир пробирался через узкие коридоры и пещеры, громада крепости давила на него сильнее, чем мешок с пряностями.
Перед его мысленным взором продолжал трепетать огонек в окне опочивальни Харини. Тишина, мрак, дождь на улице и клубы дыма от горящих специй – все предрекало долгую ночь.
Харини никогда не провожала его собственно во дворец. Вместо этого они всегда бродили по окрестностям, держась в тени стен, по густым садам, по склонам, а иногда забирались на холодные, сырые вершины, куда попадали через винтовые лестницы внутри заброшенной башни и откуда могли при свете луны любоваться с высоты окружающими Халмору бескрайними джунглями.
Сегодня он был один. Сегодня он был напуган.
Мимо поварят и слуг он пролетел порывом ветра, делая вид, что находится в крепости по делу. Но пусть уверенные манеры и походка придавали ему некую тень авторитета, зато наружность, мокрые волосы, порванная одежда и неподходящее время суток свидетельствовали против него. А самое главное – на шее буквально кричало, заявляя о себе, клеймо пряностей.
Амира охватил внезапный приступ тоски: ему хотелось, чтобы Карим-бхай был рядом.
«Успокойся!» – сказал он себе. Все, что требуется, – это найти Харини и слой за слоем снять кожуру этой странной ночи. Ему нужен был Яд, но еще он хотел увидеть Харини. Амиру было не по себе от грызущего подозрения.
Что до Яда, то, если даже Бинду соврала, у Харини вполне может найтись лишняя склянка. Она постоянно говорила о желании стащить у отца пузырек для себя. У всех королевских особ имелся личный запас, необходимый для случаев, когда нужно посетить другие королевства – например, во время афсал-дина.
Впервые за вечер в душе у Амира затеплилась надежда.
Всего один пузырек. Для аммы.
Ведь именно в этом все дело, правда? Он не может бросить амму, как сделал это отец много лет назад. Карим-бхай ошибается. Именно тут крылось отличие Амира от родителя – в факте, что он готов обойти все восемь королевств и добыть Яд, лишь бы не оставлять мать одну. В том, что на поиски новой жизни он уйдет не один, а вместе с Кабиром и аммой, а также с ее не родившимся пока ребенком.
В новой жизни не придется служить носителем, особенно это важно для Кабира.
Каждый шаг напоминал об этой необходимости. Кости ломило эхом боли – цены, уплаченной за проход через Врата. Кабир не должен разделить эту муку. И он сам, Амир, тоже больше не будет. Все эти годы, глядя, как растет в Чаше брат, Амир так и не осознал до конца, как быстро придет черед Кабира заступать на службу восьми королевствам. И вот теперь, когда остались считаные месяцы, по жилам его струилось чувство вины. Нужно было действовать быстрее. Следовало раздобыть флакон с Ядом еще давно, когда имелся такой шанс, и оставить Врата, торговлю и Уста далеко-далеко позади.
17