В какой-то момент Карим-бхай споткнулся, и Амир застонал. Плеть опустилась на старого носителя, и он скорчился, уронив тюк. Тяжело дыша, Карим-бхай опустился на землю. Одной рукой он массировал спину, другой – подтягивал упавший мешок. Над старым носителем выросла фигура Хасмина, и глаза у Амира расширились. На лице начальника човкидаров была ухмылка, от которой у Амира все перевернулось в душе.
– Эй, в этом нет нужды! – воскликнул Амир.
Но Хасмин не удостоил его вниманием, а, подобно хищнику, с упоением наблюдающему за трепыханиями жертвы, смотрел, как Карим-бхай тщится встать и поднять мешок. Под весом шафрана Карим-бхай едва не упал снова. Весь авторитет, весь общественный вес, который заработал Карим-бхай за пятьдесят лет службы, исчез в этот миг, когда он оказался пойман в сети долга. Долг – все, что остается, когда исчезают те крохи утешения, за какие цепляются чашники. Отчаянный момент, когда ты взваливаешь набитый пряностями тюк на плечо – вот единственная неизменность. Это, да разливающийся вокруг аромат специй, понятное дело.
Если бы не мешок на спине, Амир распрямился бы, расправив плечи и вперив взгляд в Хасмина. И плюнул бы ему в лицо, если набрал бы достаточно слюны во рту.
По счастью, ничего этого он сделать не мог.
Ему нужен Яд, а значит, стоит держать язык за зубами.
На секунду Амиру показалось, что Хасмин схватит его и бросит на землю. Или, двинув в подбородок, сломает челюсть.
Неприятная мысль.
Но вместо этого он удостоился плевка прямо в лицо. Плевка смачного, с обилием слюны в хорошо увлажненном теле. Сильного плевка благодаря тренированному движению языка и скул.
Хасмин скорее согласился бы пройтись перед чашниками голым, чем коснуться одного из них. А ударить плетью? Плюнуть?
Эти поступки не вызывали в нем отвращения.
Амир, которому требовались обе руки, чтобы удержать тюк, чувствовал, как слюна стекает по щеке, потом бежит по шее, где находится клеймо специй, но ничего не мог поделать. Даже взгляд начальнику човкидаров прямо в глаза мог быть расценен как вызов.
Дженгара перестал насвистывать. Свисток от Врат заставил Хасмина отвести взгляд. Последовал второй сигнал. Носители шагали дальше. Хасмин харкнул еще раз, на этот раз Амиру пришлось принять в сторону, чтобы обойти плевок, упавший в грязь у его ног. Начальник човкидаров грозно потребовал от носителей держать линию. Легкий ветерок доносил аромат шафрановых полей, стебли травы колыхались, коробочки игриво кивали.
Остальное представляло собой отлаженную как часы работу. Амир шел, стараясь не выказывать излишнего рвения. Обычно он держался в конце очереди – всегда, за исключением переходов в Халмору, где предвкушал встречу с Харини. С остальными доставками он вопреки всему надеялся, что, когда придет его черед, Хасмин его остановит – скажет, что произошла ошибка и уже прошедших носителей достаточно для торга. А он, Амир, может без зазрения совести возвращаться домой.
Вот только за десять лет в носителях ему такая удача ни разу не улыбнулась.
Зато сегодня ему хотелось идти вперед. И молодой человек просил у судьбы, чтобы Хасмин не задержал его. Едва Карим-бхай высыпал щепотку куркумы на завесу и исчез во Вратах, направляясь в Халмору, Амир сделал глубокий вдох и сделал шаг. Голова закружилась, когда вихрь под аркой наполнил ее монотонным гулом. Гулом, отдававшимся в костях. Гулом, визжавшим в ушах так, что не было сил терпеть.
Амир приладил тюк с шафраном, подняв его повыше на плечо. Уму непостижимо, как крохотные волокна или молотые семена могут быть такими тяжелыми, но, набитые в джутовый мешок так плотно, что тот едва не лопался, они давили так, что могли согнуть самую крепкую спину, а Амир едва ли мог похвастать таковой. Он стиснул зубы, но не издал ни звука, когда Хасмин выдавил ему на протянутую ладонь немного мускатной пасты. Это его ключ к Вратам.
Сознание мутилось. Амир не был уверен, пахло от Хасмина апельсином или имбирем. Амма[4] различила бы. Мысли продолжали путаться, Врата мешали сосредоточиться. На спину опустилась плеть, Амир вскрикнул. Один из човкидаров рявкнул, побуждая его двигаться дальше.
Амир с трудом сглотнул и сдержал готовый сорваться с языка резкий ответ. Привратники просто выполняют свою работу, но в присутствии Хасмина норовили стать его продолжением, уподобляясь ядовитым щупальцам, исходящим от безжалостного чудовища.