– Ты хочешь, чтобы я стала официанткой? – спросила она, когда я рассказал ей о своих планах.
– Бет в нас нуждается, – ответил я.
– Бет, да?
– Ага.
– Она хорошенькая, – заметила Рейчел.
– Ты так считаешь?
– Сам знаешь. Мне надо тревожиться?
– Ни на миг.
– Просто, чтобы ты знал, – заявила моя приятельница, – если хоть когда поймаю тебя на вранье, я отрежу твою елду на хер и скормлю ее чайке.
– Это должна быть чертовски большая чайка, – заметил я.
– В твоих мечтах!
Я нахмурился.
– Может, я брошу ее в воздух, и пусть стая чаек дерется за нее, – предположила Рейчел.
Представив это зрелище, я поморщился.
– И долго мы будем этим заниматься? – полюбопытствовала моя подруга.
– Пока это будет тебя развлекать.
– А как только перестанет?
– Направимся в Саут-Бич.
– И ты наденешь большой белый поварский колпак, как у шефа Боярди?[6]
– Нет, даже ради спасения собственной жизни! – отрезал я.
– В таком случае это сделаю я.
Не прошло и пары минут, как Рейчел уже говорила с Бет:
– Если я хоть раз застану вас трахающейся с Кевином, то спалю вас в постели.
Бросив на меня полный ужаса взор, наша будущая начальница проговорила:
– Может, это была не такая уж и удачная мысль…
– Кевин – повар высокой кухни, – возразила моя приятельница.
Я только пожал на это плечами.
– Рейчел, – произнесла Бет, – я на грани банкротства. Все мои средства до последнего цента вложены в это заведение. Я любила – и до сих пор люблю – своего мужа. Я не заинтересована в завязывании романтических отношений с… – она поглядела на меня. – Так вы Донован или Кевин?
Я снова пожал плечами.
– Чарльз любил это заведение, – продолжала хозяйка, – это была его мечта. Это все, что у меня осталось от человека, которого я любила всем сердцем. Но, Рейчел… – Моя подружка поглядела на нее. – Я не хочу тревожиться всякий раз, когда мы с Кевином будем в одной комнате, что вы подумаете, будто что-то затевается.
– Меня волнует только перепихон, – заявила Рейчел.
– Тогда вам не о чем волноваться, – подвела итог Бет.
Стиснув ее в объятьях, моя взбалмошная приятельница возгласила:
– Я люблю вас, Бет! Вот увидите, я буду лучшей официанткой из всех, какие у вас были!
Поглядев на меня широко распахнутыми глазами, хозяйка пансионата одними губами произнесла: «Она что, чокнутая?»
«Она вас любит», – так же беззвучно проговорил я в ответ.
Глава 8
Боб Покет был человеком нормального размера с грандиозным круглым брюхом. Сидя в своем банкирском кресле с высокой спинкой, он выглядел так, будто пытается спрятать под рубашкой баскетбольный мяч. Боб барабанил по нему пальцами, и я задумался, вправду ли его пузо настолько тугое, как представляется с виду. Оно было воистину изумительно, и мне уже не терпелось рассказать о нем Рейчел.
– Простите? – переспросил он. – Так кто вы?
– Шеф-повар и разнорабочий, – ответил я.
– Что ж, мистер…
– Крид.
– Крид… – Покет хотел было фыркнуть, но вовремя спохватился, трансформировав выражение лица в широкую улыбку. – Просто замечательно, что вы здесь – вы полюбите наш маленький городок. Все люди здесь изумительные, погода изумительная, пляж чудесный и, как я уже сказал, люди…
– Изумительные, – завершил я. – Я уяснил.
Боб Покет хотел было нахмуриться, но опять-таки изыскал способ продемонстрировать мне любезную, хоть и неубедительную улыбку.
– Я и в самом деле не волен обсуждать финансовые дела миссис Дэниелс с ее сотрудниками. Надеюсь, вы можете попытаться это понять.
Я предъявил ему нотариально заверенную доверенность. Он внимательно изучил ее, прежде чем сказать:
– Она уже порядком в загоне, но мы пока не инициировали процедуру лишения ее права выкупа закладной.
– Почему?
– Ну, чужаку это трудно объяснить, но наш городок вроде как привлекает удачу. Тут случаются добрые дела, объяснить которые невозможно. Мы верим, что случится какое-нибудь чудо, и Бет не придется лишаться своей уникальной гостиницы… Погодите, что тут смешного?
– Извините, – сквозь смех проговорил я. – Мне еще не доводилось встречать благосклонных к своим клиентам банкиров.
Боб Покет хмыкнул.
– Благосклонный банкир, – повторил он. – Мне это нравится. Пожалуй, мы – доверчивый банк с оптимистическим советом директоров. Но когда вы пробудете здесь подольше, то смекнете, что к чему. На нашей общине почиет благословение, и просто ошеломительно, какую удачу мы привлекли за последнее время.
– Сент-олбанское везение?
– Вы уже слышали о нем?
– Это выражение употребил доктор Карстейрс.
– Добрый человек, – кивнул Покет. – Нам повезло, что он среди нас.
– Он в городе недавно?
– Объявился год назад, как гром среди ясного неба, как раз тогда, когда мы больше всего в нем нуждались.
– Угу. Так вы что, надеетесь, что грянет очередное чудо, и на сей раз будет спасен пансионат Бет?
– Я бы не назвал это чудом, но да, полагаю, мы склонны уповать на некое вселенское равновесие. В прошлом мы повидали скверные времена, и настал час возрождения. Все приметы предрекают счастливую, процветающую общину. Бет нахлебалась горя, но пора бы вкусить везения и ей. Она – ценное достояние общины, у нее очаровательный малый бизнес, и мы просто надеемся на лучшее. Может статься, ваше прибытие знаменует приход ее удачи.
– Сколько времени у нее в запасе? – спросил я.
Мой собеседник покачал головой.
– Заседание совета в следующий вторник, – сказал он, а потом, помолчав немного, расплылся в улыбке до ушей. – Но даже если что-нибудь чудесное не случится до той поры, не сомневаюсь, Бет оправится. Уж так ведется в нашем дивном городке. Ее снова ждет счастье и процветание, вот увидите.
– Сколько она задолжала?
– Итоговый вексель составляет миллион и шесть, – сообщил банкир, – плюс-минус сколько-то.
У Бет была ссуда с выплатой процентов, тянувших тысяч на восемь в месяц. Я знал, что они с Чарльзом не вносили никаких серьезных платежей больше года. А еще знал, что она просрочила платеж на шесть месяцев.
Боб Покет поглядел на меня поверх своих очков для чтения:
– Быть может, вам следует поразмыслить о трудоустройстве где-нибудь еще, пока дела у Бет не наладятся? Повсюду в пределах города есть золотые возможности…
Я вручил ему чек на шестьдесят тысяч долларов и сказал:
– Это должно поддержать Бет и закрыть платеж за следующий месяц.
Покет изучал чек так, будто тот содержал секретную шифровку, после чего осведомился:
– А он чего-нибудь стоит?
– А вы проверьте.
– Уж не сомневайтесь.
– Вот только одно насчет этого чека… – начал я.
– И что же насчет него?
– Это строго между нами. Сент-Олбанс – городишко маленький. Я не хочу, чтобы об этом кто-нибудь знал. Даже Бет.
– Если чек действителен, миссис Дэниелс увидит это по своей банковской выписке.
– К тому времени уже не страшно. А пока я рассчитываю на вашу деликатность.
– Я лишь один из многих, – возразил банкир. – Об этом узнает и ряд местных членов совета директоров.
– Я не хочу никаких разговоров.
– Я не могу высказываться за весь город, – заявил Боб, – но могу вас уверить, что никто не станет задавать лишних вопросов. – Встав, он взял меня за руку и энергично затряс ее. – Видите? Я же сказал, что ни день происходит нечто необъяснимое. Этот город притягивает удачу. С той самой поры, как…
Я уставился на него во все глаза.
– Ну, уже какое-то время, – пожал он плечами. – Мы предпочитаем думать, что вот дошла очередь и до нас. – Неожиданно он на миг помрачнел. – У нас была долгая бесхлебица. Вряд ли вы можете себе это представить.
С этими словами Покет уставился в пространство. Отправляясь к нему, я приготовился к вопросам вроде того, не встречаемся ли мы с Бет, но подобное, вероятно, даже не пришло ему в голову, что произвело на меня впечатление. Уж наверняка он должен был задуматься, с какой стати я берусь за стряпню и хозяйственные работы, если у меня есть подобные деньги. У меня имелись на это целых две причины, но я предпочитал оставить их при себе. Во-первых, я считал, что специфика работы поможет стабилизировать перепады настроения Рейчел, а во-вторых, мне хотелось поразнюхать, не удастся ли отыскать источник силы, которую я ощутил в этом чудаковатом городишке дважды. Что-то принуждало меня остаться в Сент-Олбанс, а если мне придется мозолить горожанам глаза, то для этого нужен благовидный предлог. Типа работы.
6
Шеф Гектор Боярди – шеф-повар итальянского происхождения, прославившийся консервированными продуктами, которые выпускал под своим именем, превратившимся в торговую марку. За поставки сухих пайков для войск во время Второй мировой войны удостоен ордена Золотой звезды.