Затем из машины показался Шарль Стейнер, один. Взглянув на серое низкое небо, он поднял воротник пальто. В магазине он прямиком отправился в туалет, вымыл руки, вышел и заказал у скучающей за барной стойкой молодой женщины кофе. Народу было немного. Стайнер присел за столик в глубине заведения, рядом с парнем с грязными волосами, который, полуприкрыв глаза и откинувшись на спинку стула, слушал музыку. На столе перед парнем был стакан апельсинового сока и затрепанный экземпляр «Экипа».
Подав эспрессо, женщина удалилась. Сосед Шарля наклонился к нему:
— Сигареты не найдется?
— Не курю.
— Мудрое решение.
— Вы тоже могли бы обойтись без этого.
— Возможно.
Уставившись в пустоту, они молча принялись за свои напитки.
— Что у нас там дальше по программе? — Линкс говорил тихо, почти не шевеля губами.
— Фодиль. Группа «Алекто» уже на него вышла. — Стейнер сидел спиной к залу, никто не мог видеть, что он говорит.
— А Мессауди?
— Позже.
— Пиротехники?
— За ними следят все. Троих кандидатов изолировали сразу, но сегодня утром я узнал, что осталось всего двое. Третий, англичанин пакистанского происхождения, нынче ночью был нейтрализован британскими парашютно-десантными частями особого назначения возле Баграма.[151] Но в настоящий момент это не наша проблема. А пока мне настоятельно порекомендовали заняться журналистами. — Шарль выдержал паузу. — Приходится говорить об этом. Мне необходимо больше средств наблюдения.
— Что тебе уже известно?
— Не так много. Ружар — бывший маоист, не в ладах с женой. Поскольку деньги принадлежат ей, он соблюдает видимость приличий. У него две более или менее постоянные любовницы, бывшие практикантки; он выпивает и иногда балуется кокаином. Его телефонные переговоры пока ничего нам не дали. Полагаю, скоро мы получим номер его мобильного… И конечно, мобильный его девицы тоже.
Они обменялись взглядами.
— О ней ничего?
— Ничего, кроме того, кто она такая. То же самое и относительно ее мужа.
Линкс кивнул:
— В последней доставке тебе отправлены технические характеристики замков их квартир. Найди мне, за что зацепиться.
Морщины на озабоченном лице Стейнера как будто стали еще глубже.
— Что-то происходит?
— Не нравится мне эта история. С самого начала. И присутствие двух этих дерьмоделов не облегчает задачи. Служба…
— Что?
— Ничего. Да, — Шарль вздохнул, — возможно, утечка информации происходит от нас.
Агент только покачал головой.
— Теперь надо быть внимательнее.
Он улыбался или Линксу только показалось?
— Тобой интересовался Монтана.
Снова молчаливый кивок, едва заметный.
Линкс поднялся:
— Почитали бы вы «Экип», это вас развлечет. — И отправился в туалет.
Через несколько минут Стейнер покинул помещение заправки с газетой под мышкой.
Соня одевалась. Амель смотрела на нее. Большую часть субботнего дня они провели вдвоем, договорившись вместе походить по магазинам, — теперь это стало для них таким редким удовольствием. Молодые женщины даже особенно не разговаривали, так, обменялись несколькими банальностями. Амель, молчаливая, смущенная и сама себе противная, витала мыслями далеко от своей лучшей подруги.
Та заканчивала собирать сумки со шмотками.
— Ты правда не прогуляешься со мной до Бастилии?
— Нет, мне хочется выпить еще кофе.
Соня озабоченно взглянула на подругу и нежно погладила ее по щеке:
— Ты знаешь, что всегда можешь прийти ко мне.
Улыбки. Прощание.
Оставшись одна, Амель подозвала официантку и попросила счет. В ожидании она взяла мобильник и набрала номер. Как и в прошлый раз, ни одного гудка, сразу автоответчик: «Hi. You have reached plus four four…»[152] Она отключилась.
Молодая официантка принесла счет и взяла протянутую ей синюю карту.
— Вы, случайно, не знаете некоего Жан-Лу, вашего постоянного клиента? Среднего роста, лицо худощавое, квадратное, темные короткие волосы. Весьма элегантный.
— Извините, я новенькая.
Дождавшись, когда девушка вернется с электронным терминалом, Амель расплатилась и быстро покинула «Канапе». Шел дождь, но это не помешало ей дойти до дому пешком.
29.10.2001