Вот уже добрую четверть часа они с любопытством следили за белым грузовичком, припаркованным позади спортзала, пытаясь догадаться, почему кто-то оставил его здесь среди ночи. Увидев шельмеца, выходящего из здания с другим типом наперевес, они вдруг страшно заинтересовались и решили подойти посмотреть поближе.
— Эй, ты не думаешь, что стоит позвать остальных?
— Заткнись, Кенни! Нас трое, а этот один.
Муса, низкорослый и плотный, шел впереди двоих своих дружков: Али, длинного жердины, в неизменном оранжевом термоскафандре, которому был обязан своим прозвищем, и Абделя.
Краем глаза Линкс в последний момент заметил силуэты, нарисовавшиеся перед «транзитом». Он захлопнул за Фодилем боковую дверцу и сделал несколько шагов в сторону непрошеных гостей. Трогаться с места и газовать было слишком поздно.
Тот, что держался впереди, что-то орал, разевая пасть и агрессивно жестикулируя. Да еще и плевался.
Агент не слушал его, не отвечал. Просто смотрел на него и глупо улыбался.
Болтун сделал шаг вперед, проник в зону безопасности.
Ошибка.
Назад пути нет. Решимость в соединении с внезапностью.
Левая свободная рука Линкса мгновенно поднялась к трахее Большой Глотки и беспощадно раздробила ее.
Схватившись за горло, Муса нетвердыми шагами отступил назад.
Агент больше им не занимался. Как продолжение правой руки появилась его дубинка и врубилась в лицо второго приблизившегося противника — высокого парня в теплом капюшоне. Разряд.
Слишком долго. Третий оказался проворным. И мощным, он умел бить. Линкс ощутил удар в спину, который вывел его из равновесия и толкнул вперед.
Плеер разбился о мостовую, a «Public Ennemy» перестали петь в ушах, вытесненные другой литанией.
— Ну что, козел, доволен?
Противник уже навалился на него.
— Грязный ублюдок!
Агент сгруппировался, чтобы принять град обрушивающихся на него ударов.
— Козел! Я тебе башку раскрою! Козел!
Он, как мог, защитил голову и тут услышал, что наступила пауза. Короткая, всего секунда, не более, после чего началось следующее плохо спланированное и торопливое нападение. Линкс откатился в сторону, быстро присел на корточки и как раз успел выставить обе руки перед лицом, чтобы принять новый удар ногой.
Он с трудом сдержал его.
Дыхание перехватило, но ему удалось устоять. Он вцепился в чью-то лодыжку. Противник попытался высвободиться и потащил его за собой. Это позволило Линксу встать. Агент толкнул противника на капот «транзита» и послал ему прямой удар в нос. Он почувствовал, как хрустнули хрящи под костяшками его пальцев, и тут же ощутил сквозь перчатку тепло крови. Повторив атеми[176] точно в то же место, Линкс схватил парня за волосы и пригнул к себе. Удары коленом в ребра: справа, слева. Агент поймал свой ритм и остановился только тогда, когда перестал чувствовать сопротивление.
Бездыханное тело рухнуло на землю.
Быстрый взгляд на двоих других. Длинный в капюшоне был в ауте, электрический шок оглоушил его. Нервный коротышка с трудом старался отползти подальше. Агент вооружился дубинкой и пошел на него. Жестко пригвоздив сопляка мордой к асфальту, он послал ему разряд в затылок.
Помассировав натруженные руки и плечи, Линкс аккуратно прощупал грудную клетку и ребра в поисках самых болезненных точек. Ничего. А потом рука нащупала в кармане куртки горбик. Плеер. Экран сочился жидкими кристаллами. Ни одна кнопка не работала.
Линкс со злостью убрал его, отвесил последний удар ногой по Большой Глотке и уехал.
Понсо в одиночестве сидел в видеозале Министерства внутренних дел. Держа в руке пульт, он просматривал записи из двадцатого округа, собранные Тригоном. Он видел, как возле мечети Пуанкаре появился Ружар, как к нему подошел Мохаммед Туати — религиозный пропагандист, уже неоднократно встречавшийся полицейским из оперативного отдела. Они обладали многочасовыми, но ничего не дающими записями разговоров этого человека, подозреваемого в том, что он чуть больше, нежели мстительный моралист. Все их наблюдения оказались бесполезными, они не принесли ни малейшего ощутимого результата.