Фронтальная часть нашего укрепления состояла из неглубокого рва, земляного вала и частокола, а боковые были просто прикрыты рогатками. Фронт удерживал я с 1-м Ударным полком, а левый и правый фасы соответственно Бэдмен со своими драгунами и Горыныч со 2-м Ударным. Вот по флангам Скопин-Шуйский и нанес основной удар, а на центральном участке годуновцы просто имитировали наступление, видимо, имея целью связать боем наши войска. Но воеводу ждал большой сюрприз. Рассчитывая одним рывком преодолеть заграждения и завязать рукопашную, что при громадном численном преимуществе годуновцев было бы для нас концом, Михаил продумал все правильно. Не смог он учесть только одного фактора – наша армия были вооружена невиданным здесь оружием. Уже на расстоянии трехсот метров правительственные войска стали нести огромные потери от беглого ружейного и орудийного огня. Атака захлебнулась. Поняв это, Михаил попытался отвести свои полки. Прекрасно контролируя обстановку, Дмитрий скомандовал общее наступление.
Я вывел свой полк за частокол. За минуту солдаты построились в две четырехшеренговые линии. Недаром мы муштровали их ползимы, а потом всю весну водили в рейды. Над рядами взметнулось черное знамя с косым золотым крестом. Размеренным шагом мои бойцы двинулись на сближение с противником. Я с ротой конных разведчиков двигался на правом фланге. Изрядно прореженные полки годуновцев попятились, кто-то в панике бросился к переправе. Слышу в наушнике подшлемной гарнитуры голос Гарика: «Мы пошли!»
Ну, понеслась! Даю сигнал свистком. Четыре залпа первой линии, перестроение. В рядах противника зияют дыры, возле переправы уже настоящее столпотворение. Сигнал, и вторая линия бегом бросается в атаку. До врага уже пятьдесят метров, четыре залпа и удар в штыки. Годуновцы не выдерживают и бросаются в бегство. Но бежать особо некуда – позади река. С переполненного моста десятки человек падают в воду. С берега тысячами бросаются вплавь. Но еще держится конный полк под личным командованием Скопина-Шуйского. Только один этот полк по численности больше моего раза в два. Но моих сегодня не удержать. Пехота с разбегу врезается в ряды конников. Подоспевшая первая линия открывает беглый огонь. На всадников жалко смотреть – они гибнут сотнями. Я отдаю приказ вестовому, и через три минуты из лагеря на рысях прибывает десятипушечная батарея. Но ее помощь уже не нужна – строй годуновцев прорван. Мои солдаты орудуют штыками на мосту. Направляю в прорыв резервный батальон. Армия Михаила разрезана пополам. Орудия разворачиваются жерлами на гигантскую массу прижатых к берегу людей. Пара залпов картечью, и по реке поплывут тысячи трупов. Но я пока не отдаю такой приказ. Это ведь тоже русские. Может быть, все-таки сдадутся. Интересно, а как дела на флангах?
– Переправа захвачена! Строй противника рассечен! – говорю я в микрофон. – Что там у вас?
– У меня полный порядок! – первым откликается Мишка. – Противник в панике бежит, я преследую!
– Не увлекайся особо! – советую я. – У них здесь народу, как грязи, увязнешь!
– У меня небольшая проблема! – подал голос Гарик. – Пошла рукопашная, а сломить врага никак не удается. Не хочу я зря бойцов губить. Серега, если есть возможность, помоги огоньком с фланга!
– Сейчас, Гарик, посылаю пять орудий и роту из резерва! – ответил я, отдав необходимые распоряжения.
А между тем на моем участке сопротивление полностью прекратилось. Годуновцы начали складывать оружие. Я послал взвод разведчиков поискать воеводу. Минут через пятнадцать Михаил Скопин-Шуйский был найден. Держался молодой военачальник молодцом: плечи расправлены, голова гордо поднята.
– You perfectly battled, but the god today on our party![34]– сказал я, принимая из его рук саблю.
– You, probably, also are the well-known baron Winter?[35] – вежливо кивнув, спросил воевода.
– When it I have had time to become famous?[36] – удивился я.
– Be not over-modest, baron, about your spring campaigns already compose legends! You managed to be in two places simultaneously![37]
– It is strongly exaggerated, as in any legend. Actually here with me two brothers.[38]
– In that case I even am glad, that for me this war is already finished. At once three excellent commanders, instead of one is already too![39]
Когда с обменом любезностями было покончено, я приказал отвести воеводу в свою палатку. Один из батальонов пришлось целиком привлечь для конвоирования многочисленных пленных. Отправленная на другой берег разведка донесла, что уцелевшие улепетывают со всех ног, даже не помышляя об отпоре. Получив это известие, я тут же приказал первому батальону переправляться. Два оставшихся были развернуты на фланги. Через час Мишка и Гарик сообщили, что противостоящие им войска частично уничтожены, частично рассеяны, но большая часть взята в плен. Теперь за фланги можно было не беспокоиться, и оба моих батальона тоже ушли на левый берег с приказом выдвинуться километров на пять в сторону Орла. Вскоре появились «братья» Винтеры. Они оставили по одному батальону для прикрытия флангов и привели к переправе свои основные силы.
37
Не скромничайте, барон, о ваших весенних походах уже слагают легенды! Вы умудрялись быть в двух местах одновременно! (
38
Это сильно преувеличено, как в любой легенде. На самом деле здесь со мной два брата (
39
В таком случае я даже рад, что для меня эта война уже закончена. Сразу три отличных полководца вместо одного – это уже чересчур! (