– Она так и делает, – сказал он профессору.
– Я хотел бы, чтобы она держалась подальше от всего этого. Беспокоиться еще и о ней… о том, что с ней может произойти… как это может отразиться на ее работе в полиции… Мне бы этого не хотелось, – откровенно объяснил Ажар.
– Не волнуйтесь об этом, – сказал инспектор. – За многие годы знакомства я понял, что Барбара всегда поступает по-своему в том, что касается вещей, которые важны для нее. Наверное, временами это нерационально. Ее сердце всегда право, но, к сожалению, не всегда дает правильные советы ее рассудительности.
– Это я тоже понял.
Линли объяснил Ажару, каковы будут его функции, пока он будет находиться в Лукке. Он был абсолютным чужаком, и степень его помощи расследованию будет зависеть от местной полиции и Magistrato. Этот человек – Magistrato – руководил следствием, объяснил Линли Ажару. Такова была структура итальянской полиции.
– Моя задача – накапливать информацию, – продолжал Линли свой рассказ о том, как случилось так, что полиция Метрополии решила направить своего представителя в Лукку: все это произошло из-за «Сорс» и из-за того, что Барбара, по-видимому, слила им информацию.
– Как вы можете догадаться, суперинтендант Ардери была далеко не в восторге. Конечно, невозможно доказать, что именно Барбара делилась закрытой информацией с газетой, но я должен сказать, что, надеюсь, мое присутствие здесь избавит ее от дальнейших неприятностей в Лондоне.
Ажар молчал, обдумывая услышанное.
– Я тоже надеюсь… – Он не закончил мысль. – Таблоиды здесь тоже пишут о развитии событий. Я тоже делаю все возможное, чтобы дело не затихло. Потому что когда в дело вступают таблоиды… – Он грустно пожал плечами.
– Я понимаю вас, – сказал Линли. – Давление на полицию – это давление на полицию. Не важно, кто давит, но это дает свои результаты.
Ажар рассказал ему, что распространяет листовки в соседних деревнях и городках. Вместо того, чтобы агонизировать в ожидании хоть каких-нибудь новостей, он каждый день развозит листовки с информацией о похищении Хадии по все расширяющейся окружности, охватывавшей Лукку и ее окрестности. Таймулла принес их из комнаты и показал инспектору. На листовке была большая и очень качественная фотография Хадии, ее имя, а также большими буквами надпись «ПРОПАЛА БЕЗ ВЕСТИ» на итальянском, английском, немецком и французском языках. Там же был телефонный номер – Линли решил, что это номер полиции.
Томас был потрясен, какой невинной выглядела Хадия на фото, и тем, каким еще, в сущности, ребенком она была. В нынешнем мире дети взрослеют все раньше и раньше, поэтому Хадия вполне могла выглядеть на фото как миниатюрная болливудская[127] звезда. Вместо этого на фото была маленькая девочка с волосами, заплетенными в косы, перевязанные маленькими бантиками. На ней была отутюженная школьная форма, и она улыбалась, смущенно глядя в объектив своими карими глазами. Хадия выглядела довольно миниатюрной для девятилетней, и Ажар подтвердил, что так оно и есть. Это значило, что ее можно было принять за девочку младше по возрасту. Отличный выбор для педофила, угрюмо подумал Линли.
– Листовки совсем не трудно распространять вблизи города, но когда двигаешься дальше, туда, где города взбираются на холмы… Там это гораздо сложнее.
Достав карту из ящика, Ажар объяснил, что собирался продолжить разносить листовки в близлежащие населенные пункты. Если у инспектора Линли есть время, то он, Ажар, может показать, куда ему уже удалось добраться. Томас кивнул. Они спустились по ступенькам, вышли на площадь, на которой, напротив пансиона, находилось кафе с маленькими столиками и тенью, уселись и заказали кока-колу, после чего Ажар раскрыл свою карту.
Линли заметил, что Таймулла обводил кружками населенные пункты, где уже успел побывать. И хотя сам Томас был хорошо знаком с тосканскими пейзажами, он позволил Ажару рассказать о сложностях, с которыми сталкивался последний, переходя из одного городка в другой среди соседних холмов. Линли видел, что сам процесс рассказа о проделанной работе позволял Ажару отвлечься от того невероятного напряжения, которое давило на него. Поэтому Томас кивнул на карту и заметил, что Таймулла был очень кропотлив в поисках своей дочери.
Однако скоро рассказ профессора иссяк. И тогда он сказал то, что, по-видимому, избегал говорить с самого начала:
– Инспектор, прошла уже целая неделя.
Когда Линли ничего не ответил, а только кивнул, Ажар продолжил: