Эти тенденции современной буржуазной историографии с особенной отчётливостью выступают в изданиях, имеющих целью дать общую картину исторического развития. Показательны в этом отношении некоторые «Всемирные истории», начатые изданием в послевоенные годы. При всём различии концепций и частных выводов их объединяет прежде всего отрицание идеи поступательного развития общества и единства всемирно-исторического процесса[2], лишающее авторов этих трудов возможности дать действительное обобщение истории человечества. Самое построение новейших «Всемирных историй» является в значительной мере произвольным: выделяется какая-либо одна, причём не главная, сторона всемирно-исторического процесса, последний сводится то к истории «мировых империй», то к истории «мировых цивилизаций», «мировых религий» и т. д. Другая характерная черта таких изданий — умаление роли народных масс в истории, антидемократическая тенденция противопоставления «избранного» меньшинства как «творческого» начала — инертной, «безмолвствующей» массе, либо вовсе не способной на самостоятельные действия, либо способной будто бы на одни разрушения.
Если старые буржуазные «Всемирные истории» всё же давали, хотя и далеко не полно, с очевидными и тенденциозными пропусками, историю отдельных стран и народов, то в ряде современных изданий заметно стремление подменить историю народов и стран космополитической историей отдельных, якобы наднациональных «цивилизаций», замкнутых «культурных кругов», имеющих свои особые и неизменные законы, свой «дух» и свою «судьбу». Игнорирование внутреннего развития отдельных стран, их национальной специфики и вклада в общую культуру человечества приводит также к искажённому изображению реального взаимодействия народов и культур в их историческом прошлом. Оно подменяется искусственным и произвольным противопоставлением «морских цивилизаций» — «континентальным», Востока — Западу[3]. Европоцентристские концепции буржуазной историографии, проникнутые духом колониализма, ныне выступают обычно в завуалированном виде, но суть их остаётся прежней.
Среди многих «Всемирных историй», появившихся за последние годы на книжных рынках США и Западной Европы, есть и такие, которые стоят за гранью науки, представляя собой едва прикрытую, а подчас откровенно грубую фальсификацию фактов в угоду наиболее реакционным кругам и во вред жизненным интересам народов.
Однако реакции становится всё более трудным сохранять свои позиции в идеологии и науке капиталистических стран. Современная эпоха — это эпоха великих народных движений, глубокой революционной ломки устоев старого мира, основанного на угнетении и насилии. Новое пробивает себе дорогу во всех областях общественной жизни. Одним из важнейших фактов нашего времени является растущее влияние марксистко-ленинских идей. Во всех странах мира развивается марксистская историческая наука. Но и среди тех учёных, которые ещё далеки от марксизма, есть немало людей, честно стремящихся найти выход из кризиса буржуазной историографии, сохранить традиции добросовестного научного изучения фактов. Сама жизнь, логика борьбы прогрессивных и реакционных сил неминуемо приведёт многих из этих учёных в лагерь передовой исторической науки.
Марксистская историческая наука возникла на почве, подготовленной предшествующим развитием передовой общественной мысли и исторического знания. Она опирается на научные достижения прошлого, принимает и учитывает ценные результаты, содержащиеся в конкретных исследованиях представителей современной буржуазной историографии.
В то же время марксистская историческая наука коренным образом отличается от всех направлений немарксистской историографии. Последняя даже в период своего наивысшего подъёма не шла дальше установления и систематизации фактов, освещения отдельных сторон исторического процесса и, несмотря на ряд глубоких наблюдений и верных мыслей, не могла раскрыть объективные закономерности общественного развития, которые определяют весь необычайно сложный и противоречивый ход истории, смену политических учреждений, государств, идеологий, культур.
Маркс и Энгельс впервые распространили материализм на область общественной жизни, создав цельную и законченную, творчески развивающуюся революционную теорию, способную не только объяснить мир, но и послужить орудием его преобразования. Сделанное ими величайшее открытие — материалистическое понимание истории — положило начало исторической науке в подлинном смысле этого слова, науке, исследующей историю человечества как закономерный, движимый внутренними противоречиями процесс развития общества.
2
См., например, вводную статью Ф. Керна к десятитомной «Всемирной истории» («Historia Mundi. Ein Handbuch der Weltgeschichte in zehn Banden», Bd 1, Bern 1952), а также предисловие к «Всеобщей истории цивилизаций», написанное редактором этого издания М. Крузе («Histoire generale des civilisations sous la directions do М. Crouzet» v I Paris 1953).
3
Такая концепция характерна, в частности, для труда Ж. Пиренна «Великие течения всеобщей истории» («Les grands courants de 1'histoire universelle», v. 1—6, Paris 1944—1955).