В задачу этой книги не входит рассмотрение культа государства, или этатизма. В ней исследуются только последствия этатизма для международных отношений. В нашу эпоху международного разделения труда тоталитаризм, ограниченный национальными границами, внутренне противоречив. Экономические соображения толкают любое тоталитарное правительство к мировому господству. Советское правительство было задумано не как национальное, а как мировое правительство, и только неблагоприятные условия отдалили установление его власти над всем миром. В официальном названии режима нет даже упоминания о России. Ленин создавал ядро мирового правительства. Во всех странах есть партии, хранящие верность Советам и считающие свои национальные правительства узурпаторами. И не заслуга большевиков, что эти амбициозные планы до сих пор не реализованы и ожидаемая мировая революция еще не свершилась. Нацисты не стали менять официальное название своей страны – Германский рейх{9}. Но их идеологи считают власти рейха единственным законным правительством, а их политические вожаки открыто рвутся к мировому господству. Интеллектуальные вожди Японии прониклись духом этатизма в европейских университетах, а вернувшись домой, оживили древнюю догму, что их божественный император, сын Неба, предназначен править всеми народами. Даже дуче, несмотря на военное бессилие его страны, объявил о намерении восстановить древнюю Римскую империю. Испанские фалангисты{10} лепечут о восстановлении владений Филиппа II.
В такой атмосфере места для мирного сотрудничества между народами не остается. Суровое испытание, выпавшее в наши дни на долю человечества, – это не результат действия неуправляемых сил природы. Скорее, это закономерный результат популярных доктрин и политики, поддерживаемой миллионами наших современников.
Но было бы роковой ошибкой полагать, что возврат к политике либерализма, несколько десятилетий назад отброшенной цивилизованными народами, позволит исцелиться от этих наваждений и откроет дорогу к мирному сотрудничеству народов и процветанию. Если бы европейцы и расселившиеся по всему миру выходцы из Европы не прониклись идеалами этатизма, если бы они не реализовали грандиозные планы государственного вмешательства в экономику, недавних политических, социальных и экономических бедствий можно было бы избежать. И сегодня люди жили бы в более удовлетворительных условиях и не отдавали бы все свои силы и способности взаимному уничтожению. Но годы конфликтов и антагонизмов оставили глубокий след в умонастроении людей, который не так легко изжить. Были затронуты души, разрушен дух сотрудничества, посеяна ненависть, и на преодоление всего этого потребуются столетия. В нынешних условиях принятие цивилизованными народами Запада бескомпромиссной политики laissez faire, laissez passer было бы эквивалентно безоговорочной капитуляции перед тоталитарными народами. Возьмите, к примеру, миграционные барьеры. Сегодня неограниченная свобода иммиграции в Америку, Австралию и Западную Европу равносильна распахнутым дверям перед авангардом армий Германии, Италии и Японии.
На сегодняшний день нет другой системы, способной обеспечить надежную координацию мирных усилий народов и отдельных людей, кроме так называемого манчестеризма{11}. При всей шаткости подобных упований можно надеяться, что народы западных демократических стран будут готовы признать этот факт и отвергнут сегодняшние тоталитарные тенденции. Но не может быть сомнений, что для подавляющего большинства человечества идеи милитаризма обладают куда большей привлекательностью, чем либеральные идеалы. В ближайшем будущем можно надеяться самое большее на разделение мира на два лагеря: либеральный, демократический и капиталистический Запад, где живет примерно четверть мирового населения, и милитаристский и тоталитарный Восток, охватывающий куда большую часть земной поверхности и населения. Такое положение вещей навязывает Западу политику обороны, которая серьезно затруднит усилия сделать жизнь более цивилизованной и процветающей.
10
11
Фразу «манчестерская школа» часто использовал британский политический деятель Бенджамен Дизраэли для обозначения движения за свободу торговли; в Германии социалисты и националисты использовали придуманный Фердинандом Лассалем термин «манчестерство» (
В ходе агитации в речах ораторов Лиги были сформулированы и обоснованы все основные принципы либеральной экономической и внешней политики. В значительной мере они были положены в основу деятельности правительств Великобритании во второй половине XIX в. Участники движения не оставили систематизированных трудов в этой области, их идеи разбросаны в многочисленных речах на митингах. Только собрание речей Кобдена состоит из трех томов общим объемом более 3000 страниц. Это был (и остается) в высшей степени практический либерализм. Помимо всего прочего, агитация за отмену хлебных законов явила пример подлинно либеральных политических технологий, как по целям, так и по форме.
Теоретической основой манчестерского либерализма послужили произведения Давида Юма, Адама Смита, Давида Рикардо, Джона Стюарта Милля. В области внешней политики представители манчестерской школы выступали резко против войны и империализма, проповедуя мирные отношения между народами.
В 1927 г. Людвиг фон Мизес изложил основные положения манчестерской версии классического либерализма в своей книге «Либерализм», которая и сегодня остается единственным систематическим изложением принципов либерального устройства общества и государства, основ либеральной экономической и внешней политики, демонстрируя тесную связь между международным миром, частной собственностью, гражданскими правами, свободным рынком и экономическим процветанием.
В настоящее время термин «манчестерская школа» иногда применяется для обозначения радикального либерализма/либертарианства в экономической политике: