Все прибывшие на совещание были торжественно приняты в крепости Лансароте. После праздничного обеда барон де Бетанкур уселся на возвышении и повторил свои наставления о необходимости подчинения каждого его племяннику Масьо, изымания каждого пятого денье[74] в пользу последнего, исполнения христианского долга и любви к Богу. Потом он отозвал тех, кто должен был сопровождать его в Рим, и распорядился об отплытии.
Едва корабль барона поднял якорь, как со всех сторон послышались горестные восклицания. И европейцы и канарцы оплакивали «этого порядочного сеньора», которого они уже не рассчитывали увидеть. Многие зашли в воду по самую грудь и пытались остановить увозивший его корабль. Но уже был поднят парус. Господин де Бетанкур отплыл. «Да хранит его своей милостью Бог ото всякого зла и ото всех преград!»
Через семь дней нормандский барон прибыл в Севилью. Далее он направился к королевскому двору в Вальядолид, где был принят с большой милостью. Де Бетанкур рассказал королю историю своих завоеваний и добился от него рекомендательных писем к папе, надеясь получить разрешение на основание епископства на Канарских островах. Король тепло принял его и осыпал подарками, вручив и желанные письма, после чего барон вместе со своей блестящей свитой отбыл в Рим.
В Вечном городе он оставался три недели. Ему позволили поцеловать туфлю папы Иннокентия VII, который поздравил нормандца с покорением всех этих канарцев для католической веры, похвалил его за смелость, которую он доказал тем, что отправился так далеко от своей родной Франции. Потом были составлены буллы[75], которые испрашивал барон де Бетанкур, а епископом Канарских островов был назначен Альбер де Мезон. На этом барон расстался с папой, получив также благословение и его святейшества.
Новый прелат немедленно простился с бароном и отправился в свою епархию. Он проследовал через Испанию, где передал королю письма от Жана де Бетанкура. Потом направился на Фуэртевентуру и добрался туда без всяких затруднений. Его с большим уважением принял мессир[76] Масьо, произведенный в рыцари. Альбер де Мезон немедленно занялся устройством епархии, управляя милостиво и снисходительно, часто молясь то на одном острове, то на другом и включая в церковный канон специальную молитву за Жана де Бетанкура. Масьо был всеми любим, но главным образом — туземцами. Правда, это благоденствие длилось не более пяти лет; позднее Масьо, одурманенный неограниченной властью, пошел по пути репрессий и был изгнан из страны.
Между тем барон де Бетанкур, в свою очередь, покинул Рим. Он посетил Флоренцию, Париж и прибыл в родовое владение Бетанкур, куда съехалось множество дворян лично взглянуть на короля Канарских островов. Не стоит и спрашивать, во что ему это обошлось; если в первое возвращение барона его посетило множество землевладельцев-феодалов, то на этот раз гостей было еще больше.
Барон де Бетанкур, «уже в годах», поселился в Гренвиле вместе с женой, еще молодой и красивой дамой. Он частенько получал известия со своих любимых островов, от своего племянника Масьо, и надеялся вернуться в свое канарское королевство; но Бог не дал ему этой радости.
В один из дней 1425 г. барон, пребывавший в своем замке, заболел, и все поняли, что он скоро умрет. Он составил завещание, соборовался и, как заканчивается рассказ о нем, «ушел из этого мира в другой. Да простит ему Бог его прегрешения. Погребен он в Гренвиль-ле-Тентюрьер, в городской церкви, перед ее главным алтарем…»
Глава седьмая
ХРИСТОФОР КОЛУМБ (1436 — 1506)
I
1492 г. — знаменитая веха в географической летописи. Это достопамятный год открытия Америки.
75
Булла — металлическая печать (а потом и капсула, содержащая эту печать), скреплявшая государственный акт; потом так стали называть и сам документ; обычно это название употребляли по отношению к церковным документам, подписанным римским папой. (