В общем, понадеявшийся на деньги Сват в первом раунде был сражен наповал. В итоге он за собственные же деньги не только устранил конкурентов соперника, но и снабдил того отличным поводом для нападок. И правда, до самого конца выборов Кооператор повсеместно разоблачал коварные замыслы Свата, «неоднократно пытавшегося подкупить его то деньгами, то ценностями», и бравировал своей порядочностью, не позволившей ему поддаться соблазну.
По мере приближения дня голосования противостояние между четверыми кандидатами становилось все яростнее. Ни дня не обходилось без какой-нибудь перепалки. Но самыми изощренными и интересными были не те, что происходили между кандидатами от нашего клана и кандидатами из чужих семей, а те, что разворачивались внутри каждого лагеря.
— Жалкий мерзавец, не помнящий родства!
— Не ваша ветвь основная, нечего выпендриваться!
— Безграмотный!
— У нас теперь за окончание старшей школы ученую степень дают?!
— Иди копай свою землю!
— У шелушилки поменяй приводной ремень и мотор не забудь смазать!
Подобными колкостями обменивались перед избирателями Шелушилка и Новая Деревня.
— Недоросль невоспитанный!
— Старый пердун, надеешься дожить до должности президента?!
— Выкапывает монетки, проклятый крот!
— Это лучше, чем землю у других отнимать!
— Сынок лесника!
— Да уж, быть сыном крестьянина гораздо почетнее!
Так ругались Сват и Кооператор.
Конкуренция, как внутренняя, так и внешняя, была жесткой. Сват преподнес младшей и средней школе по фисгармонии и — где уж он узнал про этот прием — развел суету с землемерными работами у ручейка, на котором явно не хватало моста, будто собираясь его в самое ближайшее время построить. Шелушилка вдруг вручил конверты со стипендиями нескольким семьям, которые, несмотря на стесненные обстоятельства, отправили детей на учебу в столицу, а в гостиные и беседки, где собирались деревенские старики, передал гладенькие доски для игры в чанги и падук[18]. Новая Деревня преуспел в поднятии боевого духа, проведя фестиваль 4-H и собрание для учреждения волостного отделения молодежного форума. Кооператор под предлогом проведения «собрания кооператива и конференции по проблемам производства табака» устроил масштабную попойку. Все это они делали не только чтобы украсить свои убогие истории общественной деятельности, но и чтобы обзавестись материалами для самопиара на общих дебатах, до которых оставалось всего ничего.
А еще примечательней оказалась предвыборная борьба жен кандидатов.
— Уж чему суждено сбыться, то непременно сбудется, но вы таки отдайте моему мужу свой голос на всякий случай! — приставала к избирателям хозяйка шелушилки, верившая блефу мужа.
— Поди плохо подобрать крошки с чужого стола! Чтобы сделать чаво, нужны средства… — говорила надеявшаяся на деньги Сватья.
— Мой теперича чуть не живет на рынке, а победит — в Сеул уедет жить? А что делать-то? Кто, окромя него, достоин быть депутатом?.. — изображала из себя жертву жена Кооператора. Как тут было молчать жене Новой Деревни:
— Важно еще уметь выступать перед людьми. Даже не знаю, кто из кандидатов пробовал собрать хотя бы с десяток слушателей… Я не говорю, что это обязательно должен быть наш папа, но ведь по умению выступать ему нет равных…
Дни шли, и изначальный напряженный баланс сил понемногу менялся. Сначала обозначился лидер у кандидатов от клана. Дело решила невоздержанность Новой Деревни. Вообще-то Шелушилка первым сорвался на непоколебимого в своих убеждениях соперника, когда члены клана в последний раз попытались определиться.
— Будь я проклят, если еще хоть раз свяжусь с таким гадом, как ты! Подобные отбросы общества хуже животных! — обрушился он с бранью на отчаянно упиравшегося родственничка, который мог бы, снявшись под конец с выборов, обеспечить ему победу. По сути, Новая Деревня чувствовал то же самое — и сохрани он спокойствие, ситуация могла бы даже обернуться в его пользу, но он, наоборот, подлил масла в огонь. Прямо с места бросился в полицейский участок и, призвав своих близких в свидетели, подал иск об оскорблении. Эта ошибка оказалась для него роковой — неясно, на что он вообще рассчитывал. Очень скоро поняв, что необдуманный поступок изрядно подпортил мнение о нем не только близких, но и членов чужих семей, Новая Деревня поторопился отозвать иск, но его позиции успели пошатнуться.