Их рассказы об общественной деятельности были не менее феерическими. Сват «вкладывался в развитие образования на родине» — преподнес младшей и средней школе по фисгармонии, а Шелушилка «не жалел средств на поддержку талантливой молодежи» — за полмесяца до того выделил небольшие стипендии выходцам из этих мест, обучавшимся в Сеуле. Забота Кооператора «о благе табачников, которые составляли больше половины населения волости», по сути, ограничилась организацией попойки под вывеской «конференции по проблемам производства» или чего-то там еще. А работа Новой Деревни «по созданию образа идеального сельского лидера и знаменосца молодежного движения, знаменитого на всю Северную Кёнсан» свелась к проведению фестиваля 4-H и собрания для учреждения волостного отделения молодежного форума.
Но вообще-то первые дебаты прошли сносно. Вторые состоялись на рыночной площади. Вот это было поистине страшное побоище! За два дня до выборов кандидаты окончательно потеряли самообладание. С глазами, налитыми кровью от длительного эмоционального перенапряжения и усталости, они взрывались по ничтожнейшим поводам.
В их несвязных речах неумеренное бахвальство перемежалось с внезапными личными нападками.
— Эй вы, дедули, нечего тут околачиваться в надежде на халявную выпивку! Закончили со своими делами — так расходитесь по домам! Сейчас как пну эту вашу проклятую бадейку! — таким вот непотребным образом орал на избирателей Сват, который пребывал в искреннем заблуждении, будто лишь он обладал правом пользоваться деньгами, и бесился из-за того, что Шелушилка и Кооператор так же сорили своими.
— Берите и мыло, и полотенца, пока дают. И макколи[19] пейте. Только правильно голосуйте, — так Кооператор пытался смягчить слова Свата.
— Негоже выбалтывать секреты родственников, — изрек Новая Деревня и тут же выболтал все про любовниц и любовные похождения Шелушилки, заставив свернуться в трубочку уши членов клана, присутствовавших при этом.
— Жалкий импотент, — когда с этими словами Шелушилка плюнул в Новую Деревню из-под помоста, избирателям осталось лишь закрыть глаза.
Потом Кооператор перечислил по очереди все грехи, совершенные Сватом тридцать лет назад во время земельной реформы.
— А ты, мерзавец, торговал наркотой! — орал громовым голосом из-под трибуны Сват. Это было то еще зрелище… Он устроил шум, беззастенчиво повторив расхожие слухи, будто Кооператор и его братья умудрились так быстро заработать себе на безбедное житье потому, что в глухомани, помимо табака, выращивали опиумный мак.
В продолжение распрей кандидаты, покончив с речами, принялись хватать друг друга за грудки, и избирателям пришлось растаскивать их в разные стороны.
Всякому разному, что еще рассказывали о публичных дебатах, несть числа. Однако я не намерен долее очернять кандидатов. Потому что — за исключением Кооператора, который впоследствии стал главой правления некоего регионального кооператива и, отбыв трехлетний срок за подделку отчетов и хищения, больше не появлялся на улицах села, — все эти влиятельные люди по-прежнему пользуются среди односельчан почетом и уважением.
И все-таки упомяну вкратце кое-что еще. Один интеллигентик, который из-за срочных дел не смог присутствовать на дебатах, обратился за подробностями к ходившему на них другу. Друг в ответ с презрением сказал:
— Это не кандидаты в Объединительное собрание, а какое-то сборище придурков!
И интеллигентик с ходу перевел:
— Паноптикум идиотикусов…
Как бы то ни было, дни шли, и наконец настал день голосования. Все кандидаты, кроме Новой Деревни, не находили себе места, утратив присутствие духа. Поняв, что потратили на потенциально гиблое дело по нескольку миллионов вон да по месяцу морально-физических усилий, они впечатлились тем, что натворили. Даже кое-как сохранявший присутствие духа Кооператор был готов кланяться хоть дворовому псу, будь у того право голоса.
К четырем вечера, быстрее, чем предполагалось, голосование сошло на нет. Но из-за упертости кандидатов, ожидавших последнего-препоследнего избирателя, к подсчету голосов приступили только после пяти.
Наперекор ожиданиям большинства односельчан — но на самом деле вполне закономерно — с самого начала гонку возглавлял Кооператор, а вслед за ним телепались Шелушилка и Сват. Многие члены нашего клана, разочарованные омерзительными ссорами между родственниками, воздержались от голосования или отдали свои голоса кандидатам из чужих семей, а кроме того, оправдала себя тактика Кооператора по оттягиванию голосов у Свата. Сват и Шелушилка так и не смогли приблизиться к лидеру — со временем разрыв между ними и Кооператором только увеличился.