Глава 4
После того как я получил суда, конвой, солдат и необходимые вещи, отплыл я с божьей помощью 22 июля из Тобольска вниз по реке Иртышу, прошёл мимо многих татарских и остяцких деревень, мимо слобод Демьяновской, Яминь и т. д., где в Иртыш впадает небольшой приток Пеннонка. 28-го прибыли мы благополучно в Самаровской Ям, где я получил несколько гребцов и велел поставить мачты на больших судах для того, чтобы при попутном ветре мы могли плыть далее вверх по Иртышу[341], до Оби, ибо недалеко от Самаровского Яма Иртыш впадает несколькими протоками в знаменитую реку Обь.
Воды Иртыша светлые и прозрачные. Река берёт начало в калмыцких землях, где она течёт с гор с юга в северо-восточном направлении и протекает через два озера Кабако и Зайсан. Юго-восточный берег на всём протяжении обрамлен высокими горами, там и сям поросшими кедром; северо-западная же сторона представляет собой низменные луга. На северо-западной стороне водится исключительно много больших чёрных медведей, волков, так же как и красных и бурых лисиц. Там протекает также недалеко от Самаровского Яма впадающая в Обь речушка Касымка, по берегам которой водится лучшая по всей Сибири белка (если не считать ранее упомянутого леса Илецкой бор), называемая по реке касымской.
Здесь должен я мимоходом заметить, что мне тамошние жители рассказали как чистую правду: осенью прошлого года ранним утром громадный медведь ворвался в эту слободу, в коровник, находившийся вблизи поля, набросился на корову, схватил её передними лапами, шагая на одних задних, уволок её живой; когда же хозяин и соседи, услышав мычание коровы, набросились на медведя с ружьями и дубинами, он всё же не выпустил своей добычи, пока они не застрелили корову.
Большая часть жителей здесь — русские ямщики, получающие ежегодно жалованье от его царского величества, за что они должны бесплатно обеспечивать подводами и рабочими присланных воевод и всех других проезжающих по служебным делам его царского величества в Сибири и за небольшую плату возить их летом по воде, а зимой по льду до города Сургута на Оби. У ямщиков много собак, которыми пользуются, когда случается ехать зимой, так как в этих местах запрягать лошадей в сани совершенно невозможно по той причине, что снег на Оби лежит иногда высотой больше сажени.
Собак запрягают по две в парты, или сани, которые изготовляются из лёгкого дерева. На них можно везти от 200 до 300 немецких фунтов груза, причём ни собаки, ни нарты не вязнут в снегу, а летят быстро, оставляя след не глубже толщины большого пальца. Говорят, будто бы некоторые собаки заранее знают, когда им предстоит работа. Тогда по ночам они собираются кучками и подымают страшный вой, по которому их хозяева узнают о предстоящей поездке. Когда собаки в пути хотят порезвиться, хозяин вешает на шею ружьё, надевает лыжи, чтобы бежать по снегу, забирает собак, заходит в лес и убивает всякую дичь, иногда даже красивую дорогую чёрно-бурую лисицу: мех забирает себе, а мясо отдаёт собакам. Таким образом, от своих собак-коней они получают достаточно пользы и хорошую прибыль.
Эти собаки средней величины, у них острые морды, торчащие уши и хвост, загнутый крючком, и некоторые из них до того похожи на волков и лисиц, что, когда они лежат в лесу, в них то и дело стреляют, принимая за этих животных. И в самом деле они случаются с волками и лисицами, так что, когда в какой-либо деревне идут собачьи свадьбы, вблизи неё, как это заметили очень многие, можно видеть множество волков и лисиц.
Теперь, когда самаровские ямщики подготовили всё для моего дальнейшего путешествия, 29 июля я приказал двинуться в путь и начал спуск на двух больших речных судах, или дощаниках, по наиболее удобному руслу Иртыша вниз, к великой и знаменитой Оби, которой мы и достигли на следующий день. Я обнаружил, что её восточный берег гористый, а по западному берегу, насколько охватывает глаз, тянется однообразная равнина, и в этом месте река имеет добрые полмили в ширину.
6 августа прибыли мы в город Сургут, лежащий на восточном берегу реки Обь. На восток от этой местности, немного в глубь Сургутской области и вверх по Оби, до самого города Нарыма, попадаются соболи, одни блёклые, другие чёрные, как смоль, а также наиболее крупные и красивые горностаи из всех, каких ловят в Сибири и России, и в особенности чёрно-бурые лисицы, которые в этих местах лучше и красивее, чем где бы то ни было.
Среди лучших мехов, которые должно откладывать и отправлять к царскому двору, есть такие, которые оцениваются в 200—300 рублей за шкурку, и они такого чёрного цвета, что даже наилучшие чёрные меха даурских соболей не могут с ними сравниться. Ловят их с собаками, и об этом жители рассказали мне следующую замечательную историю.