Больше я ничего не знаю об Иване Юрьевиче Москвитине[3], но, прежде чем расстаться с ним, мне хочется высказать несколько предположений. Я думаю, с большой долей вероятия можно утверждать, что фамилия Москвитин своим происхождением обязана столице России — Москве. Фамилии в то время часто звучали как прозвища, а прозвища, как известно, даются не случайно. Например, странствовал по Сибири казак Волга. Это прозвище, и, очевидно, оно указывает на родину казака или на те места, откуда он пришел в Сибирь. В наше повествование еще войдет казак Семен Анабара. Но Анабара — это река, впадающая в Северный Ледовитый океан к западу от Лены. И опять прозвище, конечно, не случайно: видимо, казак побывал на той реке одним из первых.
Вот и представляется мне, что Москвитин — москвич, что родился он в Москве или ее окрестностях. Потом захваченный общим стремлением на восток, он покинул родные места, уже проторенным путем вышел на Урал, миновал его, на некоторое время обосновался в Томске или Красноярске, оттуда перебрался в Якутск и наконец первым из русских увидел Тихий океан… Славный, хоть и нелегкий путь, что и говорить!.. Быть может, со временем — в архивах будут найдены более подробные биографические сведения о Москвитине (находят же все новые и новые документы о Дежневе!), и тогда, я уверен, эта догадка подтвердится.
Москвитин и его товарищи называли открытое ими море Ламским (от эвенкского слова «лама» — вода). Так или просто Лама называли его и другие казаки. Своим же настоящим названием море в сущности обязано другому казаку — Семену Шелковнику. Впрочем, я немного забежал вперед, и сначала мне придется рассказать еще о двух землепроходцах.
Первый из них — казак Андрей Горелый, участник похода на северо-восток страны, который возглавлялся небезызвестным Михаилом Стадухиным (о нем нам ещё придется вспомнить). Отряд Стадухина, в котором принимал участие еще сравнительно молодой и во всяком случае малоопытный казак Семен Дежнев, получил задание собирать ясак с коренных обитателей верхней части бассейна Индигирки. Отряд обосновался на Оймяконе.
И оттуда, с Оймякона, Михаил Стадухин отправил в 1642 году на реку Охоту отряд под началом казака Андрея Горелого. В отличие от Москвитина Горелый шел к великому «морю-окияну» посуху: отряд его располагал «коньми», как было сказано потом в отписке, и сопровождало отряд двадцать человек якутов (а казаков было восемнадцать всего-навсего), и якуты были Не только солдатами, но и «вожами», проводниками, и быстро вывели казаков по нелегкому в общем-то пути к Охотскому морю.
Отряд Андрея Горелого достиг реки Охоты и достиг моря, а потом благополучно вернулся обратно на Оймякон.
Нет необходимости как-то противопоставлять поход Москвитина походу Горелого, как это подчас невольно случается в нашей исторической литературе: авторы иногда подчеркивают, что маршрут Горелова был сложнее и труднее. Ретроспективная оценка походов XVII века сейчас затруднительна, Мужество того и другого землепроходца очевидно, но приоритет Москвитина остается бесспорным, а, так сказать, для судеб Охотского моря поход Андрея Горелого маловажен — принципиально отличен он от похода Семена Шелковника, в частности.
Сведения о фантастически богатых краях, о море, об Амуре, доставленные в Якутск промышленными людьми и казаками, вызвали, естественно, немалый интерес в Якутске. Своеобразно, я бы сказал, воспользовался сложившейся обстановкой некто Василий Поярков, но об этом в специальном разделе «Река». Сейчас же нужно отметить лишь следующее: на Охотское море Поярков попал в 1645 году, уже в конце своего похода. Пройдя по Амуру, он вышел через лиман в открытое море, добрался до устья Ульи и перезимовал там в зимовье Москвитина. Ранней весной 1646 года Поярков покинул берега Охотского моря, оставив в Ульинском остроге семнадцать казаков во главе с Ермилом Васильевым, и в июне прибыл в Якутск. Весь его поход продолжался три года, а из ста тридцати человек, отправившихся в поход, вернулось человек пятьдесят.
Новые рассказы о богатых краях привели к тому, что тем же летом еще один отряд казаков был отправлен к Ламскому морю. Было в отряде сорок человек: Алексей Филипов, Иван Афонасьев, Ждан Власов, Фома Федоров, Конан Ларионов, Федор Яковлев, Иван Савин, Андрей Иванов да Нил Володимеров с товарищами. Возглавлял отряд десятник Семен Шелковник, о котором известно, что пришел он на Лену в числе первых, принял у Ерофея Хабарова соляную варницу на Усть-Куте, а к 1641 году перебрался в Ленский острог.