— Ничего себе… — произнес Оуэн. — И ты действительно уверена, что возглавить «ОУ» должен именно я?
— Да, Оуэн. Я сразу это поняла, с того самого момента, когда тебя увидела. Даже Адам говорил, что ты неподкупен. Из чистого любопытства хочу спросить, сколько баллов на твоем счету в «ОУ»? Три тысячи? Четыре?
— Что-то вроде того, — пожал плечами юноша.
— А сколько ты истратил?
— Хейвен, я вовсе не ожидал такого крутого поворота событий. Разреши мне немного подумать?
— Разумеется, — ответила она. — А я спущусь и пришлю к тебе Бью.
— Оуэн почти согласился, — заявила Хейвен своим спутникам, ожидавшим ее в вестибюле. — Но пока боится повышенного внимания к своей персоне. Теперь дело за тобой, Бью. Ты готов?
— Кажется, да.
— Тогда поднимайся на верхний этаж.
— Один? — спросил Бью.
— А как же мы? — недовольно воскликнула Леа. — Зря я, что ли, целую ночь не спала!
— Бью будет не очень приятно, чтобы мы на него глазели.
— Хейвен права, — сказал Йейн. — Только не обижайтесь, но я рад, что никого из вас рядом не было в ту минуту, когда она меня нашла.
— Но еще одного разочарования я точно не вынесу, — растерянно проговорил Бью.
— Ты не разочаруешься, — заверила его Хейвен. — Клянусь.
ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
Всем членам Общества «Уроборос» заранее разослали электронные письма. Не только богатым и знаменитым. Сотрудникам и серым людям — тоже. Собрание назначили на десятое марта, на девять часов утра. Присутствие не было обязательным.
— Думаешь, кто-нибудь появится? — поинтересовалась Хейвен у Йейна, когда они, взявшись за руки, шагали по Ирвинг-Плейс.[36]
Даже Леа отказалась посещать собрание. Она задержалась в Нью-Йорке для того, чтобы убедиться, что ее видения закончились, но с «ОУ» больше не желала иметь ничего общего. Девушка предупредила Хейвен накануне и отправилась в зоопарк в Бронксе.
— Понятия не имею, — отозвался Йейн. — У всех нас выдались нелегкие дни. Но, полагаю, Оуэн нас не подведет. А как Бью?
— Я ему звонила, но он не хотел долго болтать. Просто не могу представить, что происходило в пентхаусе.
— Нет, можешь! — со смехом возразил Йейн.
— Твоя взяла. Но ведь прошла неделя! По идее, их уже должно тошнить друг от друга.
— Ты ревнуешь, Хейвен! Понятно, почему ты так злишься.
Она свирепо прищурилась. Вдобавок отсутствие Бью было не единственной причиной ее плохого настроения.
— Да и Оуэн наверняка волнуется из-за своего дебюта, — заметил Йейн.
— Надеюсь, что сегодня он подберет правильные слова, — проворчала Хейвен, нисколько не сомневаясь, что так и будет.
Они повернули к южной стороне Грамерси-Парка. Хейвен достала мобильник и проверила время. Без пяти девять, а тротуар около здания правления Общества «Уроборос» уже был заполнен народом. Двери оказались заперты, и толпа явно нервничала. Увидев Хейвен и Йейна, какая-то женщина указала на них.
— Вот он! — прокричала она, и несколько сотен голов, как по команде, повернулись в их сторону.
Йейн и Хейвен замерли на месте.
— Это ты виноват! — завопила женщина. — Ты уничтожил «Уроборос»! Ты и Падма Сингх продали нас прессе. Теперь все считают, что каждый из нас или торговец наркотиками, или проститутка. А я сочиняла книги для детей. И я первой признаюсь в том, что получала огромную помощь от Общества, но никогда никому не продавала своего тела.
— Точно, — сердито поддержал писательницу какой-то мужчина. — Моя бывшая жена убеждена, что в «ОУ» полно извращенцев. Запретила мне приближаться к нашим детям.
Люди двинулись навстречу Хейвен и Йейну, не дав им возможности сказать хоть слово в свою защиту. Перед глазами девушки вдруг возникла картина, которую Йейн спрятал в гардеробную в их римской квартире. Подарок на новоселье от Марты Вега. Художница изобразила толпу, смыкающуюся вокруг них обоих. Неужели сейчас их история завершится?
— Стойте!
Знакомый голос прозвучал настолько оглушительно, что Хейвен решила — Оуэн прихватил с собой мегафон. Но его руки были пусты. Все обернулись и уставились на него. Оуэн быстро протолкался к крыльцу. Он встал перед членами «ОУ», Хейвен внезапно поняла, что картина Марты Вега предсказывала не грядущую катастрофу, а триумф.