— Я никогда не прибегал к суровым методикам, — заявил Адам. — В энергии нет ни добра, ни зла. Ее можно направить в любое русло, соответствующим образом вдохновляя людей. Ученики Гальцион-Холла воодушевлены идеями о переустройстве мира. То, что ты увидела во время экскурсии по школе, тебе понравилось?
— Да, — призналась Хейвен. — Поистине чудесное место.
— Я рад услышать твое мнение. Настанет день, и мы сумеем расширить программу обучения, откроем школы во всех странах… Но сперва нам надо разобраться с одной проблемой.
— Ты имеешь в виду Йейна? — возвращение к реальности стало для Хейвен чем-то вроде жесткой посадки. — Как ты намерен с ним поступить?
— Еще не думал об этом, — покачал головой Адам. — А ты бы чего хотела?
— Я?
— Ты знаешь его лучше, чем кто бы то ни было.
Хейвен оказалась перед серьезным испытанием. Если Адам по-прежнему оставался чудовищем, то неправильный ответ мог стоить жизни ей и Йейну. Если же он изменился, ей необходимо держаться рядом с ним, поскольку он оставался единственной спасительной соломинкой для Бью.
— Я верна тебе. Поступай, как считаешь нужным, — твердо ответила она.
— Ты говоришь так, чтобы сделать мне приятное. Но ты бы, конечно, предпочла, чтобы никто не пострадал, — сказал Адам. — Поэтому я постараюсь не обращать внимания на Йейна Морроу. Но я должен кое о чем попросить тебя взамен.
— Что угодно, — произнесла Хейвен, пытаясь скрыть облегчение.
— Сегодня вечером в Обществе «Уроборос» состоится прием. Ничего важного, но будут присутствовать несколько высокопоставленных членов. Ты составишь мне компанию?
— Да.
— Как моя спутница?
— Да.
— И мы появимся на публике как пара.
— Понимаю, — кивнула она.
— Многое может стать для тебя неожиданностью.
— Понимаю, — повторила Хейвен.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Телефонный звонок застиг Хейвен врасплох. Голос Йейна, начитывающий сообщение, заставил ее сердце радостно забиться. Но она тут же вспомнила, как сердита на него за безрассудство, чуть было не погубившее их обоих.
— Чего ты хотел добиться? — прошептала Хейвен в трубку. Она стояла около служебного входа многоквартирного дома на Девятнадцатой улице. Кругом ни души, но Хейвен все равно не покидало чувство, что за ней следят. — Ты считал, что Адам клюнет на приманку? Решил показать мне, как глупо я себя вела? Но я-то была права. Адам теперь другой. И ты сам подтолкнул меня еще ближе к нему. Сегодня Адам представит меня членам Общества как свою подругу. Ты догадываешься, что это означает? Ты…
Послышался громкий сигнал.
— Ваше сообщение достигло максимальной длины, — сообщил синтезированный голос.
— Ну и пусть! — прохрипела Хейвен, не боясь, что ее кто-то услышит.
Она пнула стену дома носком ботинка и уже была готова ударить по стене кулаком, но передумала. Хейвен прижалась лбом к холодному бетону, тяжело дыша. Она сжимала руке свой мобильник, словно стресс-бол,[27] и вдруг с адреса Бью Декера ей пришло электронное послание.
Собственно, она обнаружила не письмо, а только приложение к нему. Фотография. Лицо Бью. Один опухший глаз был закрыт, а второй смотрел с нескрываемой злостью. Он лежал на полу, из свежих ран на его скуле и нижней губе текла кровь. Тонкая алая струйка тянулась к уху. Хейвен ужаснулась. Бью ранен и страдает!
Мир вокруг нее погрузился в безмолвие. Она не видела ничего, кроме фотографии на дисплее телефона. Адам и Йейн были забыты. Только две вещи теперь имели значение. Спасти Бью. И разыскать его врагов.
Фотография исчезла. На экране появились буквы, сложившиеся в имя Леи Фризелл. Хейвен ответила на звонок.
— Они опять избили его, — выпалила Хейвен, даже не удосужившись поздороваться.
— Знаю, — произнесла Леа. — Фото разослали всем, чьи адреса есть в телефонной книге Бью. Но он жив, Хейвен…
— Я должна идти, — объявила она бесчувственным голосом. — Я собираюсь найти его обидчиков.
— Подожди! — крикнула Леа, не дав Хейвен прервать разговор. — Послушай меня, Хейвен! Ничего не делай до встречи со мной!
— Я не могу ждать, пока ты прилетишь.
— Я здесь! Вчера я прилетела из Рейли. Дядя Эрл разрешил мне воспользоваться его кредитной карточкой. Я собиралась позвонить тебе утром.
— Где же ты спала?
— На скамейке в парке, который называется «Юнион-Сквер».[28] Вообще-то, я проснулась только тогда, когда зазвонил мой мобильник.
Волна тревоги вернула Хейвен к реальности.
28