Ариадна Сергеевна любила Тарусу и большую часть года жила там вместе со своей подругой Адой Александровной Шкодиной и любимой кошкой Шушкой, о которой восторженно писала почти в каждом письме. В фокусе ее восприятия также всегда обожаемая ею Таруса. Впечатления от ее красот часто становятся предметом описаний в посланиях к Анне Саакянц. Дом ее всегда открыт для друзей. Она приглашала к себе молодежь: Анну Саакянц, Елену Коркину, Ирину Емельянову, Инну Малинкович с подругой. Бывали у нее и Вероника Швейцер, и Юлия Живова, и Владимир Сосинский с семьей, и Анастасия Ивановна Цветаева с внучкой Ритой, и многие-многие другие — «родственники и не-родственники, знакомые свои и знакомые своих знакомых», школьники и студенты, интересующиеся творчеством Марины Цветаевой. Она притягивала к себе людей. Об этом сохранилось и свидетельство ее тарусской соседки Татьяны Щербаковой: «Приветливая, обаятельная, иногда загадочная, закрытая, постоянно занятая работой. <…> Она легко завоевывала симпатии и желание общаться самых разных людей — будь то знаменитый скульптор Бондаренко или девушка-почтальон, приносившая ей многочисленную корреспонденцию. <…> Она была очень сильным человеком. Удивительное дело: жизненные трудности не убавляли ее способности радоваться, шутить, помнить хорошее…»[19]
А. Эфрон была в курсе литературных дел, следила за публикациями в толстых журналах, газетах, за появлением новых изданий. Ею велась и обширная переписка с писателями (П. Г. Антокольским, Э. Г. Казакевичем, И. Г. Эренбургом и др.), поэтому в письмах представлен и литературный фон «оттепельных» времен. Так, она тяжело переживала события с Пастернаком, возмущалась «Новым миром», отказавшимся печатать «Синюю тетрадь» Казакевича, осудила высокомерное и развязное отношение того же журнала к Паустовскому и отказ публиковать его повесть «Время больших ожиданий», высказала свое мнение о произведениях авторов «Тарусских страниц» (Казакова, Корнилова и т. д.). Даже с А. И. Солженицыным «обменялась нотами», как она писала, по поводу «штанов Ивана Денисовича» (с ее точки зрения, там были неточности описания лагерной жизни) и т. д.
Восхищает эрудиция Ариадны Сергеевны. Прекрасное знание литературы отражено в ее письмах образными выражениями, цитатами из русской и зарубежной классики, Библии, фольклора. Она часто дает своему «соредактору» точный адрес источника, где можно найти сведения для комментирования той или иной строки произведения Цветаевой.
Ариадна Эфрон часто делает отсылки к героям цветаевских произведений и реальным лицам, встречавшимся в жизни матери. Например, она вспоминает о первой неудачной попытке знакомства Марины с князем Сергеем Волконским, рассказывает о переписанной ею «одним махом» поэме «С моря», подаренной Владимиру Сосинскому «за действенность и неутомимость в дружбе» (он вызвал на дуэль Юрия Терапиано, защищавшего Владимира Злобина, который в непозволительном тоне высказался о цветаевской «Поэме Горы»), уточняет, сколько раз Цветаева встречалась с Александром Блоком, упоминает письмо (то самое — о «предках») Веры Меркурьевой, на которое Цветаева дала яростную отповедь. И многое другое.
Ариадна Сергеевна никогда не стремилась стать знаменитой за счет матери, не нажила себе богатств на цветаевском наследии (а по сути, наследстве). Она не покупала шуб и драгоценностей. «И то, что я делаю, я делаю не для себя <…>, на этом я не зарабатываю ни славы, ни денег, ибо делаю это для всех и для будущего; и делаю это в память и во славу мамы, и как искупление всех своих дочерних промахов и невниманий, хотя, по правде, не была я уж такой плохой дочерью; просто в какие-то недолгие годы юности была недостаточно взросла, чтобы понимать; а любить — всегда умела»[20]. А. Эфрон отдала в Архив (ЦГАЛИ) все материалы М. И. Цветаевой бескорыстно, хотя многие подбивали ее продать их. На жизнь она зарабатывала многочисленными переводами (в декабря 1962 г. ее приняли членом в секцию переводчиков СП ССР), часто изнурительными, ухудшающими ее и без того подорванное здоровье. На кооперативную квартиру первый взнос ей помогли собрать друзья, а кроме того, она взяла в Литфонде ссуду — возвратную, — которую выплачивала из своих гонораров за переведенных французов, вьетнамцев, испанцев и многочисленных представителей других стран и народов.
Долг свой перед матерью дочь выполнила сторицей, и не только перед матерью, но и перед русским читателем (по сути, Ариадна Сергеевна совершила гражданский подвиг). Она сделала всё, чтобы вернуть имя крупнейшего поэта современности Марины Цветаевой великой русской литературе.