Не являющиеся бодхисаттвами не обретают указанный плод одновременно с даванием. Поэтому, если они могут и не предпринимать давание ради не имеющегося [тогда] в наличии плода давания, то бодхисаттвы в результате полного удовлетворения просителя как раз одновременно с даванием обладают сильной радостью как совершенным плодом давания желаемого и именно в ней имеют плод давания. Поэтому будут радоваться даванию всегда.
Итак, согласно сказанному,
[так как] отдача является у всех причиной полностью высокого и истинно хорошего[97],
Почему они будут [все] время постоянно почитать давание? Удовлетворение просителей посредством полного наделения [их желаемым] достоянием рождает у бодхисаттв особую радость. Какова же [она]? Следует сказать:
Если то блаженство, которое снова и снова возникает у бодхисаттв, когда [они] слышат и понимают слово просителей «дай!» и думают: «они просят у меня», является более выдающимся, чем даже нирванистическое блаженстро [шраваков и пратьекабудд], то стоит ли говорить о [блаженстве, возникающем] у удовлетворяющих просящее существо отдачей внешних и внутренних вещей?
А также, если говорят: «Почему же у бодхисаттв, отдающих названные внешние и внутренние вещи, не возникает телесное страдание?», то говорю: у махатм – Великих Существ – появление телесного страдания [так же] невозможно, как [и при] рассекании [у] неодушевленных [предметов]. Как говорится в святой [сутре] «Самадхи небесной сокровищницы» – «Гагана-ганьджа-самадхи»:
«Так, например, имеется роща великих деревьев саала. Когда кто-нибудь, придя туда, срубает одно [дерево] саала, то оставшиеся там деревья саала не думают так: "Это – срубили. Нас – не срубили". И у них нет [возникающей в] результате [этого] симпатии и[ли] антипатии. Нет понимания и мышления. То терпение бодхисаттвы, которое подобно тому, является терпением совершенно чистым, высшим, равным пространству».
В «Драгоценных четках» («Ратнавали») тоже говорится:
А также, у кого, [еще] не достигшего состояния бесстрастности, непривязанности, в результате реального столкновения с объектом, противодействующим существованию тела, неизбежно возникает телесное страдание, у того оно же выступает в качестве причины значительно большего погружения в осуществление блага существ. [Это] выражено [в таких словах]:
Когда бодхисаттва смотрит на нестерпимые страдания существ, [пребывающих] в мучительном аду, состоянии животного, Мире Ямараджи и т. д., непрерывно терзающие невыносимо тело очень жестоким страданием, значительно больше, чем тысячекратно, превышающие страдание, [возникающее при] рассечении его тела, как на переживаемое собственное страдание, то, отнесясь пренебрежительно к страданию [от] рассечения его тела, [со всем] усердием быстро предпринимает [шаги] для того, чтобы прекратить у живых существ страдание ада.
Чтобы указать виды парамиты в отношении отдачи, о которой идет речь, говорится:
Здесь [словом] «пара» [называется то,] что [является] другим берегом, или стороной моря сансары, [это положение] Будды, обладающего природой, лишенной всех покровов клеш и познаваемого. Достигшее, достигающее другой стороны, называется «парамитой» – ушедшей на другую сторону[98].
[Полное название первой парамиты – «даана-сья паарамита-а» сокращаем для удобства до «даана паарамита». Некоторые говорят, что если при этом опускаем «сья» – окончание шестого падежа и «а» – первого падежа, то следует опустить и «м» – окончание второго падежа дополнения. Тогда должно получиться «даана паарета», так как по правилам соединения [сандхи] конечная «а» в слове «паара» и первая «и» в слове «ита» сливаются в «е». Но] поскольку по этому правилу: «если имеется следующее слово [в данном случае «ита»], то [падежное окончание] не должно опускаться» – [окончание второго] падежа дополнения не опускается, то [«м»] будет в наличии, или поскольку [если мы считаем, что слово «паарамита» образовано от «паарама» – высший,] является [соединением типа] «пришодара» – «с пятном на животе», [образованным из двух слов – «приша» и «удара», при соединении которых, окончание первого слова «а» опускается, а первая буква второго слова «у» переходит в «о»,] и т. д., то ставится окончание «м», [так как в «ма» опускается конечная «а»].
В результате овладения праджней [парамита переходит] в [качественно иной] вид [и получает соответствующее] название. Отдача и т. д. являются парамитами, так как подобны ушедшему на другую сторону. Истинно установившись благодаря характеристике полной отдачи [заслуг] в движении на другую сторону, отдача получит название парамиты[99]. Нравственность и другие [парамиты, которые] будут объясняться [позже], следует рассматривать аналогично.
В «Бхагавати Праджняпарамите» сказано: «Если эта отдача, именуемая парамитой, лишена восприятия даваемого, получающего и дающего [т. е. лишена представления о них], то является парамитой ушедшего от мира», так как не воспринимающий [это является святым,] ушедшим от мира, а воспринимающий, раз [эти восприятия и представления] относятся к [относительной] истине [мирских] наименований, является только мирским [существом]. Она не может быть постигнута не достигшими положения бодхисаттвы. А также
Та же самая отдача называется парамитой мирского, если имеется восприятие трех. Теперь, чтобы в заключение указать удивительные достоинства, [являющиеся специфической] особенностью постижения [того, что] называется ступенью, о которой идет речь, говорится:
97
mngon par mtho ba и, соответственно, nges par legs pa. Первое – хорошее рождение и блаженство в сансаре, второе – освобождение в нирване.
98
pha rol tu phyin pa – «ушедшая на другую сторону» (ушедшая, но не дошедшая, или ушедшая и дошедшая). Это выражение означает также «достижение совершенства (в…)».
99
Практика отдачи, нравственности и т. д. только тогда будет практикой парамиты отдачи и т. д., когда заслуги или корни добра, возникшие благодаря этой практике, отдаются на обретение Просветления Будды.