Секунду или две я боролся с управлением, стараясь выровнять машину, и когда у меня появилось время посмотреть вокруг, обнаружил, что у меня появилась новая, более приятная компания. Вокруг летело несколько вооружённых грав-спидеров в тех же губернаторских цветах, что и аэромобиль. В вокс-бусине снова зазвучал чужой голос.
— Поклон от губернатора Фульхера, комиссар. Мы здесь, чтобы сопровождать вас во дворец.
— Премного благодарен. — Отозвался я со всей безмятежностью, что нашёл в себе. — Думаю, за один день я увидел достаточно достопримечательностей.
Глава 13
По прибытии, меня поприветствовал лично Фульхер, которого, как и подобало его положению, сопровождал целый взвод лакеев и прилипал[110]. Грав-спидеры привели меня в небольшой ангар на внешней стене шпиля — всего в паре сотен метров от вершины. Как только двери за нами начали закрываться, я с чувством громадного облегчения посадил аэромобиль в центр площадки, украшенной потёртой мозаикой, изображавшей нечто вроде переплетённых аквилы и родового герба Фульхеров, что не украшало ни аквилу, ни герб. Я заглушил винты, как только коснулся площадки, мысленно благодаря Омниссию за надёжность этой маленькой машины, что так хорошо мне послужила, и ожидая пока шум лопастей не замолкнет, а давление вокруг — не выровняется. Несколько секунд спустя я заметил, что пилоты грав-спидеров выбрались из кабин, и рассудив, что теперь тут безопасно, не теряя времени, последовал их примеру.
— Хорошая работа. — Сказал я летчице, которую принял за командира звена, увидев более богатые инсигнии на шлеме, а потом повернулся, чтобы пожать руки остальным. — Я думал, что погибну, пока вы не прогнали этих мерзавцев. — Конечно, это было не совсем так, ведь «Молнии» появились раньше. Но я знал по опыту, что раздавать благодарности очень полезно, а если уж начистоту, то я и правда был счастлив увидеть этих ребят.
— Просто делаем нашу работу, сэр. — Командующая звеном пожала плечами — она явно была не новичком в подобных расшаркиваниях — и, повернувшись к дверям, ведущим в шпиль, вытянулась по стойке «смирно». Само собой, они были достаточно велики, чтобы в них свободно проходили крупные грузы, а стало быть, без проблем пропустили и губернаторскую свиту. Я заметил, что никто из фульхеровых прихлебателей не посмел опередить своего господина.
— Комиссар. Мы встретились снова. — Губернатор отвесил мне церемонный поклон, на который я ответил кивком, рассудив, что это неплохо согласуется с моей раздутой репутацией. — Мои искренние извинения за нецивилизованность, с которой вам пришлось столкнуться.
— Вряд ли в этом есть ваша вина, ваше превосходительство. — Я заметил, что в компании этого разодетого сброда, на фоне которого его голубая с золотом мантия выглядит как маяк скромности и сдержанности, губернатор держится более формально, и решил вести себя соответственно.
Он покачал головой, неплохо играя печаль.
— Я позволю себе не согласиться, комиссар. Моё положение делает меня ответственным за всё, что происходит здесь. — Он повернулся к мрачному типу средних лет, чья голубая униформа с золотым шитьём выдавала в нём важного чина из личной гвардии губернатора — быть может, даже её командира. — Что точно произошло?
Тот, к его чести, не попытался уйти от ответа.
— Расследование ведётся, ваше превосходительство. Мы рассматриваем несколько вариантов, но я подозреваю, что нашего гостя избрали целью в отместку за то, что он раскрыл еретический заговор на Дречии.
— Нелепость. — Заявила женщина примерно тех же лет в незнакомой мне форме мышиного цвета — я подозревал, что она занимала высокий пост среди местных силовиков, учитывая, что она стояла рядом с местным арбитром. — Это означало бы сговор между еретиками и кем–то из окружения губернатора.
— Возможность, которую мы не должны исключать. — Ровным голосом произнёс Фульхер. — Какой бы неприятной она нам не казалось. В таких делах никто не может быть вне подозрений. — Он бросил взгляд в мою сторону. — Кроме комиссара Каина, конечно же. — Его слегка сардонический взор обернулся к человеку в форме Адептус Арбитрес. — И, я полагаю, вас тоже, Озрик. Если слухи о вашем сотрудничестве с инквизитором имеют под собой какое–то основание, я уверен, он заметил бы в вас любые еретические наклонности.
Лицо арбитра не выразило ничего, его голос остался спокойным; должен признаться, что даже такой бывалый лицемер как я, был впечатлён его манерами — и, должно быть, один изо всех присутствующих сполна оценил его искусность.
110