— Да какого Варпа они делают? — Спросил я, впрочем, не слишком рассчитывая на ответ. Эльдарская троица осматривала груду ящиков, что разбирал сервитор, а их остававшиеся в воздухе сородичи вели огонь на подавление, явно не беспокоясь о том, что наши солдаты не упускали ни одной возможности высунуться из укрытия и послать в ксеносов лазразряд.
— Грабят. Они пираты, забыл? — Ответила Эмберли, но в её голосе слышалось лёгкое напряжение. Она забралась в моё укрытие — её куртка была запачкана чем–то, чего я не хотел видеть или чуять слишком близко.
— Похоже, они нашли то, за чем пришли. — Сказал я, ещё пару раз выпалив в сторону ксеносов. И правда — подхватив по ящику, эльдары рванули к своим мотоциклам, как–то закрепили на них добычу — я не разглядел как — и вскочили в седла.
— Очень это им поможет. — Добавила Грифен, когда рёв могучих двигателей возвестил о том, что прибыли наши подкрепления. «Химеры» с энтузиазмом приняли поливать врага из тяжёлых болтеров, пока прибывшие в них пехотинцы споро выбирались наружу, добавляя ко всей свалке залпы своих лазганов. Два мотоцикла дёрнулись, когда на их обтекаемых корпусах появились отметины от попаданий, но — ко всеобщему глубокому разочарованию — не упали и не взорвались[124]. А потом он пропали, оставив всех переводить дух и гадать, что, во имя Трона, тут происходило.
— Пять минут. — Эмберли убрала болт-пистолет в кобуру и взглянула на куртку. — Отправимся, как только я отчищу это.
Так мы и сделали. Учитывая, что пребывание в замкнутом пространстве с Юргеном — не говоря уже про куртку Эмберли — придавало ожиданию особую перчинку, я не преминул устроиться в башне нашей «Химеры». Здесь я мог дышать свежим воздухом (насколько он был свеж на такой глубине) и вовремя замечать всех, кто попытается нас убить, вздумай они захватить нас врасплох.
Со своего возвышенного положения я разглядел подходящих Пелтона, Земельду и Мотта — на всех троих была простая и удобная одежда, надёжные башмаки и рюкзаки, а оружия никто не скрывал. У Пелтона был виден болт-пистолет на поясе, а Земельда, что обычно прятала лазпистолет в потайной кобуре за спиной, переложила его в набедренную — должно быть, рюкзак просто не позволил бы быстро выхватить оружие из–за спины. С лёгким удивлением, я и на Мотте увидел перевязь с лазпистолетом — это как ничто другое показало мне, каких больших неприятностей ожидает Эмберли в подулье. Насколько я знал, её эрудит вообще редко вооружался, но если этого было не избежать, брал что–то простое.
Я кивнул Мотту в знак приветствия — изо всей банды Эмберли с ним я сошёлся ближе всего (не считая самой Эмбрели, конечно). Если я вёл себя осмотрительно и не делал ничего, что могло бы обрушить на меня шквала сведений из моттова усовершенствованного мозга, эрудит был отличным собеседником, что обладал неиссякаемым запасом историй, скопившихся за десятилетия службы Инквизиции, а его способность почти мгновенно подсчитывать вероятности была очень полезна за игорным столом[125].
— Смотрю, ты вооружился. — Заметил я.
Мотт кивнул.
— Я беру оружие лишь на восемнадцать целых, триста семьдесят пять тысячных процентов полевых выходов. — Сообщил он. — Хотя вероятность вооруженного столкновения в подулье…
— Охренеть как высока. — Поспешно согласился перед, перед тем, как он насчёт разбирать разные столкновения по категориям. — Особенно с эльдарами, которые занимаются там тем, чем занимаются.
— Довольно. — Сказала Эмберли, заходя на борт и обращаясь к моим коленям, что были примерно на уровне её лица. Я слегка отстранился, опёршись на края люка, чтобы лучше видеть её лицо в пассажирском отсеке. — Чем скорее выедем, тем лучше.
— Ты не взяла свой доспех? — Спросил я. Лишняя огневая мощь, что давала силовая броня, на таком задании не может оказаться лишней, а толстые керамитовые пластины между мной и неизвестным количеством эльдаров смотрелись бы очень уместно.
Эмберли покачала головой.
— Янбель ещё не привёл его в порядок. Сказал, что нужно заменить несколько частей, и переосвятить печати чистоты.
125