— Так меня спасли не люди вашей семьи, Тодороки-сама? — голос Кёко наполнился арктических холодом, так что даже слегка запотевший стакан сока на столе покрылся изморозью.
Всё, что она помнила о завершении того бесконечного дня, упавшую откуда-то с потолка фигуру, распотрошившую одного из пленителей, как раз собравшегося приступить к активной "порче товара", рывок, передавшийся в руки от разрубленных наручников, катящаяся по полу голова ещё одного преступника, широко открывшая рот и распахнувшая глаза в какой-то детской обиде, и бег, какой-то безумный, едва видя дорогу из-за помутившегося сознания, сбившееся дыхание, резь в правом боку. И лишь чья-то рука не давала её остановиться, упасть на холодную землю и свернуться в позу эмбриона в попытке защититься от этого безумного мира.
— Н-нет… то есть да. Наши. То есть мои…
Но поздно, словно не воробей, летит только прямо и попадая в цель разрывает её к чертям.
— Позвольте ещё раз поблагодарить вас, Тодороки-сама, но я отказываюсь от вашего предложения и прошу более не поднимать эту тему.
"Если хочешь и дальше быть моим другом". Это окончание фразы явно повисло в воздухе. Саёко сжала лежащую на столе ладонь в кулак так, что аккуратно подстриженные ногти скрежетнули по полированному дереву и застыла, пока Кёко собирала посуду на поднос. Почувствовав чей-то пристальный взгляд, она оглянулась в поисках того, чьё внимание было столь навязчивым, встретилась взглядом со вчерашней знакомой, Инами Тоока, сидевшая в углу почти скрывшись под разлапистым фикусом и прижав пальчик к уху, улыбнулась искренне и показала большой палец.
"Что за день сегодня?" — подумала Саёко, устало вздохнув и помассировав пальцами переносицу. Уж что, а свои ошибки признавать и учиться на собственном опыте её учили долго и старательно, так же как учили и её старших братьев, словно готовили к тому же — управлять и побеждать. И, кажется, теперь она понимала почему. Собственно, винить их общего знакомого за работу она не могла. Именно за работу выполненную им как наёмником. Но вот вторая часть… Будучи практически полной его инициативой, как казалось в начале, неожиданно стала коварным планом её родителей. Намёками её загнали в ловушку, в результате чего она решила, что проиграв парню в споре "на жизнь", сможет общаться со своей подругой и избежать планов родителей на её счёт. И это, демоны раздери, оказалось очередным подзатыльником нерадивому ученику, решившему что он умнее и хитрее учителя. Блестяще! Сама, добровольно, как послушная овечка прошла по улице и встала в загон без понуканий пастуха, получив в награду ту же траву, что была и на поляне! И, кажется, это понял и кто-то ещё, кроме неё. Во всяком случае, выражение лица Осино было весьма сосредоточенным в тот раз, когда она его видела. А уж какова улыбка у этой Инами… радостная. И Кёко смотрит эдак снисходительно. Тоже понимает? Младшей Тодороки захотелось со всей дури опустить голову на столешницу, останавливало лишь понимание, что головная боль дураку ума не прибавит…
— Нагаи… сан, — осторожно сверкнули голубые глаза из под светлой чёлки, — могу я вас спросить?
— Шино имя моё, — слегка поклонилась названная, не отрываясь, впрочем, от еды, — формальности ни к чему меж нами.
— Хорошо, Шино-сан, — кивнула та, переборов лёгкую стеснительность, — так могу я спросить тебя… кое о чём?
Шино, безмятежно жующая кусочек крайне аппетитно выглядящего блюда состоящего, не первый взгляд, из мяса с гарниром из мяса и приправленное тоже мясом, задумалась на долю мгновения и ответила:
— Мне то не ведомо, — и, в ответ на недоумевающий взгляд, пояснила, — можешь ты спросить ли, знаешь только ты. Лишь знаю, могу ответить я иль нет.
Мафую на несколько минут задумалась, потеряв нить беседы, от столь нехитрой мудрости. "Кажется, мне только что дали понять, что формальности ни к чему, — подумала она, — как между друзьями". Они могут считаться друзьями? Набрав воздуха в грудь, она быстро задала этот вопрос, забыв о чём хотела спросить изначально.
— Если друг тебе нужен, буду я тебе другом, — серьёзно кивнула темноволосая, так похожая на классическую хрупкую госё-нингё[42], девочка, чем отличалась эта серьёзность, от её обычного невозмутимо-серьёзного выражения, понять было трудно, но чувствовалось, — говори, друг.
Мафую фыркнула в кулачок, ибо столь серьёзное выражение лица как раз вязалось с серьёзностью момента. Словно у бота в какой-то РПГ-игрушке. Так что ей захотелось попросить эту девушку произнести: "когда-то и меня вела дорога приключений, но потом мне прострелили колено".
42
Госё-нингё — небольшие фигурки в виде толстощёких детей, вырезанные из дерева и покрытые специальным составом из толчёных раковин устриц — «гофун». Изначально эти куклы изготавливались мастерами императорского двора, отсюда и происходит их название — «дворцовые куклы». Госё-нингё часто дарят как талисман перед долгим путешествием.