Приняв на себя роль определяющего фактора Украинской революции, Центральная рада сначала надеялась, что Временное правительство, задекларировав свою преданность демократии, само проявит инициативу в предоставлении всем народам бывшей «тюрьмы народов» права на самоопределение. Когда этого не произошло, а первые проявления национально-политической жизни в Украине встретили яростное сопротивление со стороны великодержавников, привели к кампании злостных шовинистических нападок на украинство, лидеры Центральной рады попытались путем переписки и переговоров доказать Временному правительству, что ничего страшного они не добиваются, что реализация платформы Украинской революции не повредит единству государства, а только укрепит его, усилит демократические принципы, обеспечит им широкую поддержку. Однако и эти попытки были грубо отвергнуты.
Лишь после того и под давлением своих же масс Центральная рада встала на путь осторожного введения автономии Украины, по возможности стараясь держаться в пределах легитимности. Объявив о своих намерениях в Первом универсале (июнь 1917 г.), одним из отправных шагов по их осуществлению Центральная рада сделала формирование Генерального секретариата – органа исполнительной власти, правительства Украины.
Не в состоянии больше бороться репрессивными мерами с украинцами, Временное правительство вынуждено было в конце концов фактически признать и Центральную раду представителем украинского народа, и Генеральный секретариат. Правда, за это признание пришлось заплатить немалую цену – Центральная рада приняла обязательство не осуществлять больше самовольных шагов по внедрению автономии до Всероссийского учредительного собрания, прекратить украинизацию армии, а согласилась, чтобы Генеральный секретариат был органом Временного правительства в Украине. Эти позиции были зафиксированы после переговоров с представителями петроградской власти в специальном правительственном постановлении и во Втором универсале Центральной рады.
Лидеры украинства считали, что они поступают единственно верно, воздерживаясь от эскалации противоборства, от силовых методов выхода из перманентной конфликтной ситуации. Временное правительство, напротив, не снижало агрессивности. Временной инструкцией Генеральному секретариату от 4 августа 1917 г. оно крайне бесцеремонно и даже грубо ограничило состав и полномочия генеральных секретарей, признав их прерогативы лишь на половину украинских губерний – Киевскую, Подольскую, Волынскую, Черниговскую и Полтавскую.
Робкие, весьма умеренные, интеллигентные, деликатные попытки Центральной рады противостоять безудержному великодержавному произволу ощутимых результатов не принесли. И не удивительно. Шовинистические действия Временного правительства решительно поддержали почти все общероссийские партии, имевшие достаточно прочные позиции и на самой Украине.
Единственной партией, решительно выступившей в поддержку законных требований украинцев, их шагов к введению собственной государственности, были большевики. Их лидер В. И. Ленин в статьях «Украина», «Украина и поражение правящих партий России», «Не демократично, гражданин Керенский!» и др., опубликованных в «Правде», со всей бескомпромиссностью разоблачал «великорусских держиморд» за их позицию в украинском вопросе.
Процитировав в статье «Украина» положение I Универсала, которые касались требований разрешения национальной проблемы, Ленин отмечал: «Это совершенно ясные слова. С полнейшей точностью заявлено в них, что в данное время украинский народ отделяться от России не хочет. Он требует автономии, ничуть не отрицая необходимости и верховной власти “всероссийского парламента”. Ни один демократ, не говоря уже о социалисте, не решится отрицать полнейшей законности украинских требований. Ни один демократ не может также отрицать права Украины на свободное отделение от России: именно безоговорочное признание этого права одно лишь и дает возможность агитировать за вольный союз украинцев и великороссов, за добровольное соединение в одно государство двух народов. Именно безоговорочное признание этого права одно лишь в состоянии разорвать на деле, бесповоротно, до конца, с проклятым царистским прошлым, которое все сделало для взаимоотчуждения народов столь близких и по языку, и по месту проживания, и по характеру, и по истории. Проклятый царизм превращал великороссов в палачей украинского народа, всячески вскармливал в нем ненависть к тем, кто запрещал даже украинским детям говорить и учиться на родном языке»[71].