— Добрый день, господа! — бодро начал он. — Есть ли среди вас те, кто впервые присутствует на вскрытии? Нет? Прекрасно. Начнем через четверть часа. Сейчас тело доставят из холодильника и подготовят к процедуре.
Врач исчез за дверью, а Брендон снова уперся взглядом в пол. Ситуация была настолько ирреальной, что он как бы отстранился от себя самого. Голова казалась совсем пустой, в ней бесконечно крутились однообразные, до идиотизма примитивные мысли:
«Эйбл — в холодильнике… потому что может испортиться… как мясо… как мясо… Эйби — мясо…»
Появившийся вскоре ассистент попросил всех войти. Присутствующие — коронер,[41] его помощник и независимый наблюдатель — последовали за ним и встали вдоль стены.
Пройдя вместе с другими, Брендон сначала остановился у двери, уставившись на стол в центре комнаты, накрытый белой простыней. Потом решительно двинулся вперед. Он действовал совершенно автоматически, будто со стороны наблюдая не только за своими движениями, но и за мыслями.
Включили яркий верхний свет. Ассистент откинул простыню, и Брендон подошел еще ближе.
Да, это Эйбл, его мальчик, лежал перед ним. Юное, почти детское лицо… Длинные, прямо девчоночьи ресницы…
Врач копошился, выбирая нужный инструмент, а Брендон никак не мог оторваться от лица Эйбла. Наконец патологоанатом подошел вплотную к столу, держа наготове скальпель, его помощник стоял рядом, сжав в руках другой, устрашающего вида инструмент, — видимо, специальную пилу.
Брендон поднял голову и коротко посмотрел на него, потом повернулся опять к Эйблу, окинув взглядом все его тело.
«Абсолютно чистая, гладкая кожа. Никаких видимых повреждений… — Он вновь остановился на лице. — Нет, но это же какая-то нелепость! Глупая, беспощадная… нелепость!»
Брендон прижал руку к виску и вдруг почувствовал, что не может вздохнуть, в глазах потемнело. Он круто развернулся и еще до того момента, когда нож патологоанатома коснулся тела Эйбла, вышел из прозекторской.
Брендон появился в конторе только в середине дня и, не здороваясь, прошел в свой кабинет. Джессика вскочила и последовала за ним. Не дойдя несколько шагов до своего стола, он обернулся. Джесс стояла у дверей с немым вопросом в глазах.
Брендон, стиснув зубы и не двигаясь, молчал.
— Что? — наконец произнесла она.
Брендон вздрогнул, будто очнулся, услышав ее голос.
— Я был на вскрытии, — мертвенным тоном сообщил он.
— И?
— Перелом шейных позвонков с повреждением спинного мозга.
— Удар тяжелым предметом по голове, — констатировала Джесс.
Брендон неопределенно кивнул.
— Смерть наступила от асфиксии, — завершил он.
— Боже… Его задушили… — Джесс поднесла ладонь к щеке. — Это же спланированное убийство!
— Да, по всей вероятности…
— Но кто же, кто? И за что, Бренд?! Кому он мог перебежать дорогу? — в сердцах выпалила Джессика.
Брендон вздохнул и, повернувшись, посмотрел в окно. Ему и без этих вопросов было сейчас тошно.
Джесс мгновенно поняла свою ошибку. Подошла к Брендону, обняла его, прижавшись головой к его плечу.
…Брендон вошел в помещение полицейского участка и, подойдя к стойке дежурного, представился.
— Проходите сюда, пожалуйста, — сказал тот, махнув рукой налево.
Брендон направился было по коридору. Но тут навстречу ему вышел элегантно одетый улыбающийся мужчина средних лет.
— Добрый день, мистер О’Брайан! Хорошо, что вы сразу приехали. Я Нил Донован, адвокат обвиняемого, — представился мужчина, протягивая Брендону руку.
Тот, не говоря ни слова, машинально пожал ее.
— Он здесь, — адвокат показал на соседнюю дверь. — Я как раз предупредил его, что с ним будет говорить отец убитого.
Брендон кивнул и, рывком открыв указанную дверь, вошел в комнату.
Вся обстановка здесь состояла из небольшого квадратного стола посередине и двух стульев, на одном из которых сидел долговязый чернокожий паренек в наручниках.
Увидев Брендона, парень вытаращился на него и тут же быстро заговорил:
— Сэр, я не убивал вашего сына! Я только нашел его лежащим на траве. И вызвал полицию. И не подумал, что решат, будто я убил. Я только вызвал полицию, и все. Понимаете? — Подросток не сводил глаз со стоящего перед ним О’Брайана.
Тот поглядел внимательно и, ничего не ответив, вышел из комнаты.
— Парень не виноват, — произнес он, обращаясь к адвокату обвиняемого.
41