Русские угрожали прорвать нашу оборону в городе Изюм. Наш батальон двигался на запад, в направлении от города. К 13 января 1942 года русские собрали прямо за городом огромные массы солдат и танков. Они прорывались через наши позиции, а их танки преодолевали заградительный огонь нашей артиллерии. У нас не было сил сдержать их, поэтому мы сдали Изюм русским и отошли. Наши войска откатились назад за реку Северский Донец. Это стало для нас первым отступлением во время той войны[10].
Мы развернулись на юг, чтобы отступить через Барвенково к городу Павлограду. Последний бой с русскими войсками был тяжелым и поставил на грань существования всю дивизию. Командиры определили в качестве пункта сбора для 298-й дивизии центр города, и встревоженные солдаты устремились к главной площади на назначенное место. Нас группами распределяли по ротам и батальонам. Передышка между боями оказалась очень короткой. Не успели мы ничего понять, как нас снова развернули и заставили совершить обратный марш в 20 километров в сторону Барвенкова, где в тот момент проходила линия фронта.
После того как мы восстановили линию фронта в Барвенкове[11], мы с удивлением узнали, что 2-й батальон передали в румынскую дивизию. Мы посмеивались про себя, когда видели румын. Их головные уборы смотрелись очень смешно. Но все же они воевали на нашей стороне, и мы старались вести себя с ними как можно вежливее.
Командира нашего батальона звали Курт Шилле. Подчиненные его уважали, как храброго командира и хорошего тактика. Прошлое его тоже было интересным. В сентябре 1939 года, во время Польской кампании, он был унтер-офицером. Там он продемонстрировал хорошие навыки тактика и командира. В 1942 году его отозвали в Берлин, где вручили Рыцарский крест с дубовыми листьями и повысили в звании до капитана. Мы гордились тем, что служим с ним вместе.
Снова началась перетасовка наших задач. 2-й батальон забрали из румынской дивизии и заменили его другим, из прежней дивизии. Мы получили пополнение, и количество личного состава в нашей роте выросло от 41 до 120 солдат. Теперь мы снова были готовы идти в бой.
Нашей новой задачей стало обеспечение прикрытия наших разведывательных групп, когда они переходили линию фронта и углублялись на территорию, занятую русскими, чтобы вернуться с разведывательными данными. Разведчиков отправляли для наблюдения за передвижениями русских войск в глубине их территории и уточнения, не направляют ли через реку Северский Донец свежие части.
К тому времени мы знали, что одна из немецких танковых групп наступала на город Харьков с севера, а вторая двигалась туда с юга. Мы начинали образовывать кольцо вокруг Харькова, не давая русским перебрасывать туда резервы.
Кольцо блокады вокруг Харькова сомкнулось к 15 мая 1942 года[12]. На нашем участке фронта обстановка была очень спокойной, так как в румынском секторе, справа от нас, занимал позиции весь 525-й полк. Мы сориентировали свои позиции по отношению к румынам и занялись оборудованием массивных бункеров. Бункеры строились группами, согласно указаниям командира на этом участке обороны, который инспектировал проведение работ. Их размеры должны были быть 3 на 5 метров, глубиной 2 метра 80 сантиметров. Сверху укладывались железнодорожные рельсы, которые мы снимали с железнодорожных путей, проходящих через этот район. Рельсы укладывались крест-накрест поверх бункера, и оттуда могли вести огонь два человека. Пол также оборудовался из участков железнодорожных рельс, его толщина достигала 90 сантиметров.
Бункеры необходимо было хорошо маскировать, чтобы не дать противнику обнаружить их. Вход в бункер располагался в сторону, обратную линии фронта. Мы начали копать траншеи вручную с помощью железнодорожных кирок, но земля была такой твердой, что, затратив на работы много времени, мы сумели выковырять лишь несколько килограммов грунта. Мы работали долго и упорно, выполняя поставленную задачу, и эта тяжелая работа была практически безрезультатной, но мы не снижали темпа. Командир батальона метался взад-вперед вдоль окопов, где мы рыли землю, и напоминал нам то, чему учили каждого солдата на Восточном фронте: «Любое сопротивление можно сломить». Наконец нам удалось разработать новый метод. Мы рыли отверстия окружностью по 30 сантиметров. Потом брали по шесть ручных гранат, связывали их вместе и совали в отверстие. Потом мы брали детонационный шнур длиной 10 метров. Через три секунды шнур поджигали, заряды взрывались, и взрыв разрыхлял землю. Солдаты тут же не мешкая ныряли в грязь. Лопаты и кирки мелькали в воздухе, и траншея становилась глубже.
10
Очевидно, автор имеет в виду свою дивизию. Немцы к этому времени вынуждены были отступить во многих местах. 29 ноября их выбили из Ростова-на-Дону, а с 5 декабря началось контрнаступление Красной армии под Москвой.
11
У Барвенкова немцы в январе 1942 года фронт не восстановили – он откатился на 35 километров к юго-востоку.
12
Харьков в 1942 году оставался в руках у немцев. В ходе Харьковского сражения 12–29 мая 1942 года советские войска, наступавшие на город с северо-востока и юго-востока, подошли к Харькову на расстояние 25–35 километров, но в дальнейшем 23 мая были окружены в районе Барвенковского выступа.