— Твою мать… — протянул я, в этот раз по-русски. — Допился…
— Благородный господин, с вами точно все в порядке? Я тут и коня вашего отыскал, и вещи ваши, все вон там, за деревьями. И коня, и вещи этого господина тоже, — толстяк пальцем указал на мертвого юношу. — Господь, прими его душу!..
Итак, я понимал французский язык, у меня есть слуга и, как минимум, конь, я только что убил человека, но при этом я не помнил ни своего имени, ни имени своего погибшего соперника, ни событий, предшествующих нашей схватке, ничего, полный ноль.
Между тем Перпонше шустро подскочил к мертвому юноше и, подхватив его подмышки, потащил к ближайшему дереву. Он его что, закопать там собрался? Но Перпонше лишь прислонил тело к дереву, так, что юноша принял полусидячую позу.
— Монахи позаботятся о нем, я дам им знать, а вам надо поспешить, ваша милость, пока патруль не появился.
Монахи, патруль… Понятно, за каменной стеной, что виднеется за деревьями, действующий монастырь, там монахи, они позаботятся о теле, с этим разобрались. Патруль — это местные менты? Перпонше прав, надо валить отсюда, пока не повязали с рапирой в руках и свежим трупом у дерева.
В какую бы историю я ни влип, но попадать в каталажку совершенно не хотелось. Жаль юношу, я вовсе не планировал его убивать.
Я пошел за Перпонше и через пару минут мы нашли то самое дерево, где были привязаны две лошади, я рядом аккуратными кучками лежали две стопки с вещами, каждую из которых венчала широкополая шляпа.
Очевидно, я и мертвый юноша прибыли сюда вместе, привязали лошадей, избавились от верхней одежды, стесняющей движения, и отправились выяснять отношения на полянку. А обратно вернулся лишь один из нас.
Хорошо, что Перпонше был неразговорчив, либо же не считал себя вправе задавать мне какие-либо вопросы. Вступать сейчас в дискуссии было бы весьма некстати.
Я не паниковал и не впадал в истерику, все еще считая происходящее вокруг неким фарсом или великолепным розыгрышем. Вот только мертвое тело, оставленное на поляне, заставляло верить, что все всерьез. Я же сам проверил пульс, юноша мертв!
Перпонше уже подавал мне камзол, помогая облачиться. Я положил все еще окровавленную рапиру на траву, и оделся. Костюм мой выглядел просто, но со вкусом: фиолетовый камзол, застегивающийся на одну пуговицу на груди с расширяющимися книзу полами, из под камзола Перпонше выпустил кружевной широкий воротник, простая перевязь из бычьей кожи, поверх длинный плащ, и, конечно, шляпа, украшенная плюмажем.
Мне бы зеркало, хотелось взглянуть на себя со стороны. Казалось, что с моим телом что-то не так, чувствовал я себя слегка необычно, словно стал чуть ниже ростом, но при этом моложе и ловчее, да и зрение улучшилось — я свободно мог разглядеть парящих в небесах птиц и прожилки на листьях деревьев… но не требовать же зеркало посреди леса…
Итак, если это все же историческая реконструкция, то весьма достоверная. Рапиру я вытер об траву и сунул в ножны, а Перпонше, тем временем, бесцеремонно обшарил вещи мертвого юноши, вытащив тощий кошелек и сунув к себе в карман, после чего отвязал одного из коней и придержал мне стремя, помогая подняться в седло.
— Ты что, мерзавец, грабишь его? — уточнил я.
— Это же ваши трофеи, господин! — искренне удивился вопросу толстяк. — Все по закону, имеете право! Шпагу и коня забирать будем?
Я отрицательно помотал головой. Только этого мне не хватало. Простое убийство стремительно перерастало в убийство с целью грабежа, да еще и группой лиц, если считать Перпонше, как причастного к делу. А это уже совершенно иная статья УК[7].
Мой конь нетерпеливо перебирал ногами, застоявшись на одном месте.
Сейчас все и решится. Как только мы покинем этот лесок или парк и выберемся к местам, где живут люди, все и станет понятно. Надеюсь, к тому времени моя амнезия пройдет, и я, наконец, вспомню, кто я такой и какого хрена здесь делаю. Сколько же я выжрал вчера, интересно?..
Какие-то весьма смазанные картинки мелькали в моем сознании, но составить из них цельное полотно я пока не мог. Помню, был вечер, яркие огни, возможно, какой-то клуб, женские лица. Кажется, я кого-то искал… потом улица, я бегу…
Нет, слишком все отрывочно, и никак не связано с происходящим сейчас. Причем тут антураж средневековой Франции, и главное, когда я успел овладеть в совершенстве французским и каким образом обзавелся слугой?