Сколько же ему лет? Шестьдесят один? Боже, он моложе меня на целых четыре года, я ему не подхожу. Никаких шансов. В этом возрасте они хотят пятидесятилетних или даже моложе. Я соврала, когда заполняла анкету, что мне шестьдесят. Правда, выгляжу я значительно моложе своих лет, все так говорят, даже семейный врач. Между прочим, только несколько месяцев назад кончился мой тайный роман с Хаимом, который был моложе меня на целых двенадцать лет. Эта связь продолжалась почти год. У Хаима семья — жена и две дочки. Все началось, когда он пришел чинить мой домашний телефон. Я тогда залезла на стремянку. Это почему-то его зажгло… С ним я говорила о кулинарии, о его семье, об общих знакомых. Он никогда не был в консерватории и, может быть, даже не знал значения этого слова, но для меня это было не важно. Вспомнив о Хаиме, я невольно размягчаюсь, вижу перед собой его лицо, чувствую его тело, закрываю глаза и таю, таю… В моем возрасте? Факт. Он исчез из моей жизни, когда обо мне узнали его родители, сестра, друзья. Наверно, испугался, что его спросят: где ты откопал эту старую ашкеназку[5]? Не мог найти себе кого-нибудь помоложе? Не помогли подарочки — вазы, конфеты, косметика, — которыми я пыталась задобрить его родителей и младшую сестру. Мне потребовалось время, чтобы оправиться от удара, чтобы убедить себя: ты должна благодарить небо за целый год счастья! Чего стоит один этот поистине бетховенский миг, когда из окна своей квартиры ты увидела его бегущим к тебе под ливнем?.. Не важно. Кончено. Стерто.
А теперь этот тип в летных очках, стоящий на одном колене перед цветком люпина…
В графе «профессия» я скромно написала: учительница. Я не соврала: я преподаю в университете. Не писать же мне «профессор музыковедения» или хуже того: композитор!.. Я очень давно поняла, что, если я хочу любви, мне следует тщательно скрывать свои знания и взгляды. Я должна как можно меньше говорить и как можно больше слушать своего мужчину, при каждом удобном случае восторгаться им, говорить комплименты и ни в коем случае не спорить с ним. Не призывать увидеть обратную сторону медали, не настаивать на точных формулировках, не уличать в отсутствии логики. Просто поразительно, как это работает! И как все начинает рушиться, когда я забываю об осторожности.
Рост и вес у меня в полном порядке, тут мне не пришлось врать. Но назвалась я не Габриэлой, а Ахувой, фамилию писать не стала и фотографию, разумеется, не представила. Не хватало мне, чтобы меня увидели и узнали мои коллеги, время от времени интересующиеся, не собираюсь ли я выходить на пенсию. Между прочим, в Интернете вся информация остается навечно!
Больше недели я ждала звонка. И вот наконец мужской голос в трубке:
— Я могу поговорить с Ахувой?
Голос мягкий, ласковый, так говорят с детьми или с больными. Прежде чем я сообразила, кто такая Ахува, этот голос проник в мое сердце, подобно тому, как звук гобоя радует меня еще до понимания, что это Бах или Брамс, или даже клезмерская музыка.
— Я слушаю. С кем я говорю, пожалуйста?
Не стоило говорить «пожалуйста», это прозвучало как-то высокомерно.
— Меня зовут Эли. Я прочитал ваше объявление в Интернете.
Говорит спокойно, уверенно, не умничает. Его и на самом деле зовут Эли.
— О’кей!
— Так вы заинтересованы сделать дэйт[6]?
Прямо к делу со своим ужасным ивритом вперемешку с английским! Не показывать, как я рада. Немного подождать, не отвечать сразу.
— Почему бы и нет? — изо всех сил я стараюсь говорить легко и кокетливо.
— Отлично. Тогда… когда вы свободны?
Хочу выдержать паузу, но отзываюсь почти сразу.
— А когда вам удобно? Я обычно свободна по вечерам. Можно встретиться даже сегодня.
Да, вот-вот я закончу свои дневные дела — писать, звонить, просматривать почту. Хотя бы сегодняшним вечером я не стану жертвой очередной атаки тревоги и обжорства.