Сейчас мой черёд в течение шести месяцев работать в госпитале чёрного тауншипа (поселения) Манквенга, что в 30 км от нашего Полокване. В транспортном отделе госпиталя я получаю госпитальную машину и заезжаю за кубинцем Роберто.
В неделю у моей бригады два операционных дня – понедельник и среда, по которым я выполняю плановые операции. Обычно я отдаю большинство операций кубинцу Игнату Монсону – он парень молодой, ему нужно набираться опыта. Но сегодня Монсона нет – он улетел на конференцию в Кейптаун с докладом о применении перидуральной анестезии у больных после торакальных операций.
Сегодня у меня в операционном списке декортикация лёгкого у молодой больной с правосторонней эмпиемой плевры.
У нас с Монсоном выявилась общность точек зрения на лечение плевральных эмпием – чем раньше больного оперируешь, тем лучше результат. Я к такой позиции пришёл в Анголе на основании моего опыта лечения больных с огнестрельными ранениями грудной клетки.
Для того чтобы убедить профессора хирургии университета Луанды Фернандо Октавио в необходимости более раннего хирургического вмешательства у больных с нерасправляющимся после пулевого ранения лёгким, я прооперировал там с десяток больных на различных сроках – от 7 до 30 дней после поступления. На операции было хорошо видно быстрое развитие висцерального пахиплеврита, при котором толстые плевральные наложения не позволяли поражённому лёгкому расправиться.
У сегодняшней больной развитие плевральной эмпиемы не было связано ни с огнестрельным, ни с ножевым ранением лёгкого. Скорее всего, гнойный процесс пришёл из лёгкого – бактериальная или вирусная пневмония, туберкулёз, который часто бывает одним из первых клинических проявлений СПИДа. Сначала я боялся оперировать спидушников – думал, что среди них будет большая смертность. Да и за себя было боязно – при торакотомии нередко ломаются рёбра, об обломки которых лёгко порвать перчатки и поранить пальцы.
Я тут шучу:
– Если я уж в постели не поймал СПИД, то приобретать его за операционным столом было бы вовсе глупо.
Потом я несколько раз ассистировал в частном госпитале имени Луи Пастера в Претории профессору Лукасу Мохлале при резекции и декортикации лёгких, убедился в хороших непосредственных результатах у больных с довольно запущенным СПИДом и сам стал их оперировать.
…Декортикация лёгкого при старой плевральной эмпиеме требует терпения. Игнат Монсон – очень хороший хирург, но, вероятно в силу своего кубинского темперамента, не обладает достаточной выдержкой и почти всегда декортикацию лёгкого завершает резекцией одной-двух долей, а то всего лёгкого.
Мне, старику, торопиться некуда – я могу и помедленнее. Однако сегодняшний случай не такой уж запущенный – доктора в руральном[36] госпитале поняли безуспешность лечения больной внутриплевральными дренажами довольно быстро и через три недели направили её к нам.
При вскрытии грудной клетки я вышел прямо на хорошо осумкованную полость эмпиемы. Аспиратор сегодня (на удивление) оказался в рабочем состоянии: я убрал вонючий гной, промыл полость водным раствором бетадина – запах исчез. Мне удалось довольно быстро и без особой травмы выделить лёгкое из плевральных напластований.
– Гриня, раздуй лёгкое, пжста, – прошу Григория Юдина.
– Прекрасно! Смотри – больших дырок в лёгком я не наделал, а эти мелкие закупорятся за один-два дня. Дай мне минут двадцать на выделение мешка эмпиемы и будем закрывать грудную клетку.
Непонятно откуда появившийся частный анестезиолог Марк Ратохва язвительно сказал:
– Никогда не верь хирургу, если хирург говорит: «Двадцать минут», – будь готов стоять ещё час. Все они такие – «Doctor, I just in and out! (Доктор, я только войду и сейчас же выйду!)»…
Он прав, этот старик Ратохва, он столько перевидал всяких хирургов.
Час не час, но ещё минут сорок я прокопался с выдиранием гнойного мешка из плевральной полости. Но ведь нужно учесть, что мой ассистент – врач первого года службы: он и крючки-то толком держать не умеет.
Следующий больной – отец нашей медсестры. Мужчина лет 58 с жалобами на нарастающую слабость, боли в правой половине живота, неоднократный дегтеобразный стул (мелена). Много раз обращался к врачам – устанавливали анемию, переливали кровь.
Джеймс Томсон, хирург с австралийского острова Тасмания, делал больному гастродуоденоскопию – ни опухоли, ни язвы не выявил. В протоколе рентгеновского исследования толстой кишки с барием (ирригоскопия) кубинский рентгенолог написал: «Патологии не выявлено». Однако когда я просматривал снимки, сделанные при ирригоскопии, мне показалось, что там явно есть сужение восходящего отдела толстой кишки.